Записки. 1917–1955. Эммануил Беннигсен

брат жены Ленина. Другой ее брат, полковник, тоже был в это время в Копенгагене[13]. До того он был в Париже в распоряжении военного агента, а позднее я видал его в Северо-Западной армии.

      В ноябре я сделал два доклада в Русском обществе о подготовке России к войне и о начальном ее периоде, оба – по моим личным воспоминаниям. Отмечу еще мою попытку воздействовать на «Berlingske Tidande», с редактором которой, Paulsen’ом, я имел длинный разговор, разъясняя ему нашу точку зрения на большевизм и доказывая ему опасность его и для Запада. Тем не менее, несмотря на правый характер газеты, он остался при убеждении, что большевизм чисто русское явление.

      В конце ноября американская миссия получила запрос о доставлении сведений по целому ряду вопросов, касающихся Восточной Европы. Запрашивалась она, например, о том, польская ли местность Черновицы, Тарнополь, Тешин? Об этом мы узнали через Лерса, и сразу же решили с Кутайсовым помочь Лерсу осветить эти вопросы в желательном для России смысле. Немало удивил нас тогда этот запрос, ибо писавшие его в Вашингтоне не имели абсолютно никаких сведений о географии Восточной Европы. В это же время просидел у меня целый вечер финляндец Бонсдорф, бывший там недавно губернатором. Зашел он ко мне по поводу моей брошюры о Финляндии. Особой веры в то, что Финляндии удастся сохранить свою независимость, у него не чувствовалось.

      Также в ноябре стали хлопотать мы с Калишевским о пропуске нас в Архангельск. Зависело это тогда от англичан, в миссию которых мы и обратились. Обещали нам о нас похлопотать, но разрешения мы так и не получили. Как мне тогда кто-то сказал, пропускались туда только бойцы.

      В начале декабря ко мне приехал стокгольмский знакомый инженер Волков с предложением от имени А.Ф. Трепова вступить в состав образуемого им в Финляндии правительства для Петроградского района, которое потом должно было стать всероссийским. Мне предлагалось на выбор место министра продовольствия или народного здравия. Министром иностранных дел должен был быть барон М.А. Таубе, финансов – Путилов и военным – Юденич. Весь рассказ Волкова произвел на меня весьма странное впечатление, ибо из него совершенно ясно было видно, что ни денег, ни войск у Трепова не было, а имя его отнюдь не могло поднять на борьбу не только массы, но в то время даже небольшие группы русских людей. Ответив Волкову уклончиво, я написал непосредственно Трепову и высказал ему прямо мое изумление по поводу полученного мною предложения. Недели через две я получил от Трепова ответ, менее холодный, в котором он полностью отрекался от Волкова. Вскоре, однако, в Стокгольме появился Таубе, и в связи с этим в газетах появились телеграммы об образовании в Финляндии антибольшевистского правительства при участии в нем Юденича. Очевидно, отрицания Трепова не вполне отвечали действительности.

      Через несколько дней в Стокгольм приехал и Юденич, но уже не в качестве члена правительства, а как будущий главнокомандующий. Начались переговоры

13

Речь идет о двоюродных братьях Н.К. Крупской – Александре и Октавиане Крупских. – Примеч. ред.