Игрушка из Хиросимы. Максим Шахов

успели убрать обломки и осколки, закопченный асфальт и стены поливали водой из шлангов. Несмотря на это, в воздухе все еще ощущался запах кордита, запомнившийся Бондареву по злополучному отелю «Ориентал».

      – Жертвы были? – спросил он.

      – Не знаю, – ответила Кйоко. – Кажется, нет.

      – Кажется, нет, – повторил Бондарев, разглядывая бурую лужицу, до которой не успели добраться водные струи. – Вы звонили в полицию?

      – Таких распоряжений мне не давали, – был ответ.

      – Прозвучал взрыв, а вы сидели и ждали распоряжений?

      – Меня в это время здесь не было.

      Торопясь покончить с неприятной темой, Кйоко отвела Бондарева под временный навес, где велась упаковка одинаковых голубоглазых дедов-морозов в синих шубах до пят.

      – Это лишь один из пунктов отгрузки, мистер Железняк, – пояснила она. – Заказов очень много, поэтому вся фабрика занимается их выполнением. Давайте пройдем в соседнее помещение.

      Бондарев смотрел на новехонькую ленту конвейера, по которой прибывали все новые и новые деды-морозы. Все они были ростом сантиметров пятьдесят и подозрительно смахивали на уменьшенные копии Льва Толстого. Бондареву захотелось включить одного из роботов или хотя бы взглянуть на них поближе. Он направился к конвейеру, но Кйоко схватила его за рукав.

      – В чем дело? – резко обернулся он.

      – Позвольте мне показать вам офис конструктора, – пролепетала секретарша, оттаскивая его от конвейера.

      – Какого конструктора?

      – Я хочу представить человека, который изобрел этих русских санта-клаусов.

      – Дедов-морозов!

      – О’кей, тет-тофф мьорософф.

      Вскоре перед Бондаревым предстал инженер, маленький человечек с густой шапкой иссиня-черных волос, похожих на папаху. На мир он смотрел сквозь линзы очков толщиной с порядочное увеличительное стекло. Может быть, он был гениальным конструктором, но при этом оставался никудышным собеседником. Как Бондарев ни бился, ему не удалось выудить ни крупицы полезной информации. Инженер либо «бекал-мекал» по-японски, либо начинал изъясняться совершенно непонятными терминами. Одним словом, толку от него было, как от козла – молока.

      А когда этот бесполезный во всех отношениях разговор закончился, Кйоко вывела Бондарева на улицу и заявила:

      – Я думаю, на сегодня с вас хватит. Миссис Такахито настоятельно просила не утомлять вас осмотром фабрики. В нашем городе есть и другие места, гораздо более интересные.

      – Какие? – мрачно осведомился Бондарев, понявший, что его попросту обвели вокруг пальца.

      – Разные, – туманно ответила японочка. – Их много.

      – Я никуда не пойду.

      – Не надо идти. Мы поедем. Можете сесть за руль, если хотите.

      – Что я хочу, так это продолжить производственную экскурсию.

      – Невозможно, – вздохнула Кйоко. – Срок выписанного вам пропуска истек. Продолжим завтра, хорошо?

      «Плохо», – подумал Бондарев,