СССР™. Шамиль Идиатуллин

мне так показалось, очень обрадовался. Он, по-моему, к вам очень хорошо относится. Вы к нему, очевидно, тоже, но как-то детсадовски, вы уж простите.

      – Я понял, – сказал я сипло, откашлялся и решительно сказал: – Прошу прощения, Максим Александрович. Я действительно слишком увлекся. Будем считать, что теперь вам должен. Располагайте мной, готов ответить на любые вопросы.

      – Так. Во-первых, Алик, большая просьба: давайте не будем заниматься самопожертвованием. Мы реально можем оказаться полезными друг другу, у меня большие планы связаны с вашими талантами и способом мышления. Вам, я надеюсь, эти планы могут указать хорошую перспективу. В общем, речь о профессиональных отношениях. Так что большая просьба – забудьте про самурайство. Договорились? Прекрасно. Во-вторых, мне действительно надо ехать, я уже практически опоздал, а это мне несвойственно. Поэтому я идею с подбросом вас до указанной точки отзываю и выдвигаю альтернативную. Как вы смотрите на то, чтобы встретиться в половине девятого, скажем, в «Туйдыме»? У меня будет час с небольшим, я думаю, хватит для ответов и на мои вопросы, и на ваши. Согласны?

      – Конечно, – сказал я.

      «Туйдым» находился на Кравченко, неподалеку от нашей общаги. Ресторан был совсем не элитным, но для студентов все равно почти неподъемным. Я там был всего раз, чисто из-за названия (Tuydım по-татарски «наелся»), ну и одной там надо было пыль в глаза метнуть.

      Рычев, я думаю, иных целей добивался – иначе выбрал бы заведение с большей помпой. «Туйдым» был хорош для бесед – долгих, вдумчивых, и чтобы не отвлекали ни музыка, ни обслуга, ни соседи, ни кухня. Вкусно, но без фанатизма. Умеренность и аккуратность.

      Я пришел на пять минут раньше срока. Хотя и не хотел этой беседы – помимо прочего, и потому, что не ждал ничего хорошего от общения с человеком, который за неполный час заставил меня раз пять впадать в неловкость и стыд. Но обещал ведь. Оставалось надеяться, что Рычев опоздает хотя бы минут на десять. И я смогу сбежать, с чистой совестью и под веселый плеск желудочного сока, да еще объясню всем желающим: «Ему же несвойственно опаздывать, значит, что-то серьезное случилось. Эх, а я даже не поужинал, раз в ресторан идти».

      Зря надеялся – Рычев уже ждал меня у порога. Пожал руку, предложил пройти, указал на гардероб, спросил, устраивает ли вон тот столик, или лучше туда сядем. Да куда угодно, сказал я, пытаясь сообразить, а где, собственно, рычевский телохранитель, полагавшийся ему по должности. В ресторан вместе с нами никто не входил, в зале сидели несколько пар и компаний – но все поодаль от указанных Рычевым столов. Видать, нарушает инструкции, посвященные технике безопасности, решил я, отринул чужие заботы и направился к указанному столу. К счастью, не к тому, за которым мы с Ленкой сидели. Ну да, Казаковой. Это, кстати, к делу не относится.

      Я прислушался к рекомендации Рычева и заказал каре ягненка с креветочным салатом, он взял то же самое и нефильтрованное пиво. Я попросил чаю, улыбнулся официантке в расшитой одежде и решительно повернулся к Рычеву. Он не стал тянуть.

      – Алик,