СССР™. Шамиль Идиатуллин

даже не заглянули в письмо?

      – Да говорю же вам – нет. Я, между прочим, женился три недели назад, мне вообще…

      – Мои поздравления и, наверное, соболезнования.

      – Хамить не надо.

      – Я не хамлю, Сергей Владимирович. В самом деле, почитайте наше обращение, там все написано. Копия иска придет вам, думаю, через день-два. Всего вам доброго.

      – Стоп. Слушайте, как вас там, Корниенко. Я сейчас письмо посмотрю и перезвоню вам. Номер только скажите.

      – Сергей Владимирович, вы все найдете в письме. Успехов вам.

      И положил трубку.

      Сергей подержал свою в руке, подумал и, не отрывая согревшейся спины от кресла, метнул ее на рычаг. Попал. Вытер руку о штанину, попытался снова, не отрываясь от спинки, дотянуться до трубки или кнопки селектора. Не смог. Вскочил, обогнул стол, рявкнул «Наташа!» и, не дожидаясь ответа, зашагал к двери. Чуть не сшиб спешившую навстречу Наташу, подхватил ее за плечи и громко сказал ей в лицо:

      – Дорофеева найди. Пусть здесь будет через две минуты. С письмом.

      – Каким письмом? – спросила испуганная Наташа, отмаргиваясь от капелек слюны.

      – Он знает, гнида такая. Наташа, через две минуты, поняла, нет?

      Наташа кивнула и странно задергалась.

      Сергей с недоумением перевел глаза с ее лица на плечи, разжал руки, пробормотал что-то неразборчивое вслед и побрел к креслу. На полдороге гаркнул:

      – И с Агафоновым меня соедини сразу!

      Агафонов найти не удалось – на работе его не было, мобилы не отвечали.

      Дорофеев с папочкой зашел в кабинет через три минуты. Это спасло его от неприятностей, подробности которых Сергей даже представить боялся, но, зная себя, не сомневался, что неприятности ожидались серьезные, с кетгутом и лонгетками.

      Как всегда, оказалось, что Дорофеева убивать и даже символически наказывать не за что. Он, наоборот, дважды до свадьбы и четырежды после нее звонил Сергею, в том числе в Барселону, и предупреждал о том, что проблемы уже под носом. А вы, Сергей Владимирович, со мной сначала отказывались говорить, а потом велели очком не играть, а бумагами подтереться.

      – Правильно, все кругом Герои Советского Союза, один я мудак гнойный, – констатировал Сергей. – И что с бумагой? Подтерся?

      – Нет.

      – А что так? Ты ведь послушный, блин, как собака Лэсси. Вот подтерся бы, а потом бы мне показал, чтобы совсем, значит, проиллюстрировать, какое я животное тупое. И был бы абсолютный такой простой и ненасытный победитель, нет?

      – Сергей Владимирович, я принес письмо. Давайте я в двух словах объясню, что к чему, – сказал побелевший Дорофеев.

      – Ну давай, объясняй, специалист, – вяло согласился Сергей. Он как-то сразу сильно устал.

      Знал бы, насколько все плохо – вообще умер.

      В письме за подписью того же Корниенко (телефоны действительно были представлены в богатом ассортименте, вместе со всевозможными адресами), в общем-то, не нашлось