Страдания среднего возраста. Злата Прага

тонким мужским парфюмом. Какие там нотки?

      – Спасибо, Тарик! Право, не стоило.

      – Вы стоите всех сокровищ мира, мой ангел, и потому бесценны. За дружбу? – и он поднял крошечную кофейную чашечку.

      – За дружбу, – за двоих отозвалась Викуся.

      Мы выпили кофе и переглянулись. Я нахмурилась, уловив что-то этакое. Эти двое явно плели за моей спиной интриги.

      – Нам пора на работу, – сказал я и встала.

      – Виктория, удачи, – попрощался тролль с Викусей.

      Короткова быстренько убралась на улицу.

      – Дорогая, мы не могли бы с вами поговорить? – обратился тролль ко мне.

      – Нам пора на работу.

      – Ангел мой, такая женщина, как вы, не должна работать! Именно это я хотел вам сказать.

      – Э, Тарик, кажется вы не совсем…

      – Я совсем, ангел мой! Я уже точно совсем! Поедем, а?! – и он ухватился за мою руку своими двумя волосатыми лапами.

      Вот чёрт! Я ушам и глазам не поверила.

      – Спятил? – грубовато спросила я, уже точно понимая, что спятил.

      – Ангел мой!

      – Значит так, – я ловко отцепила и сняла с шеи кулончик, – чтобы в диаметре ста километров мне не попадался, а то я тебе такого ангела покажу, что дьявол милее станет! Не прикасайся ко мне!

      Отодвинув свой стул так, что соседние посыпались, я выскочила на улицу и гордым крейсером пронеслась мимо Викуси сквозь толпу в торговый центр.

      Вскоре туда припёрся его охранник и молча положил мне на кассу чёрную бархатную коробочку, развернулся и ушёл. Он ушёл, коробочка осталась, и я через какое-то время убрала её от греха к себе в сумочку, пока Ленуся не увидела.

      На Викусю я не смотрела, лишние разговоры пресекла. День прошёл в напряжённом молчании…

      ***

      Вечером разразилась гроза.

      Сначала сынуля с виноватой мордой вымогал из меня ещё денег.

      – Я рожу, что ли?! – рявкнула я.

      – Не родишь деньги, считай, что не рожала меня, потому что меня убьют. Ну, не виноват я, что эти лоси снесли барную стойку и кокнули музыкальную аппаратуру, – нудел Толька.

      – Раз ты не виноват, чего ты платить должен?! – бушевала домашняя коррида.

      – Так я же беседку заказывал!

      – Но гуляли-то все! Пусть скидываются твои лоси!

      – Мам, ну, рассосались все!

      – Нет, это не твои дружки, а наши с тобой деньги рассосались!

      – Мам!

      Потом в дверь позвонили. Я забрала у соседки конверт, который для меня принесли ещё в пятницу, да она уехала на дачу и не передала.

      – Чего там? – проявил заботу Толик, оттягивая продолжение разговора.

      Там было извещение о том, что мы с ним пятнадцать лет не платим налог за квартиру, в которой проживаем. Ах, мама! Уехала к сыну и забыла про дочь! Ну, откуда мне было знать и помнить про такие мелочи?

      Мы с сыном стукнулись головами, рассматривая сумму долга.

      – Я с них стрясу, мам, – растерянно пообещал сын.

      – Не спасёт, – вздохнула я, – а до десятого ещё и квартплату платить…

      ***

      С