Маркиза де Помпадур. Герцог Анри де Кастри

которая станет знаменитой маркизой, Франсуаза-Луиза, родившаяся в 1724 году и умершая в младенчестве, и Франсуа Абель, родившийся в 1725 году, будущий маркиз де Мариньи.

      Не похоже, чтобы госпожа Пуассон была образцово верной супругой; в частности она стала любовницей Пари де Монмартеля, одного из начальников своего мужа; говорили, что она благоволила к Ле Блану, военному министру, а еще более – к галантному откупщику Шарлю Франсуа Полю Ле Норману де Турнему. Именно ему лукавая молва приписывает отцовство детей Пуассона. Совершенно точно, что Жанна-Антуанетта не унаследовала ни одной грубой черты своего законного отца. Зато весьма походила на свою мать, считавшуюся красивее ее самой.

      Когда Пуассона обвинили в растрате, его состояние было опечатано, и жена его могла существовать лишь благодаря щедрости Ле Нормана де Турнема. Правда, Пуассон продолжал заниматься воспитанием своих детей по переписке.

      Он посоветовал воспитывать Жанну-Антуанетту в монастыре, и ее отдали в монастырь урсулинок в Пуасси, где сестра ее матери была монахиней. Довольно необычно, что во время пребывания в монастыре девочку отвели к гадалке, однако об этом сохранилось упоминание в расходных книгах маркизы: «600 ливров мадам Лебон за то, что она предсказала маркизе де Помпадур, когда той было девять лет, что та однажды станет любовницей Людовика XV». Эта ворожея удивительно провидела будущее, если только ее пророчество не произвело слишком сильное впечатление на посетительницу. По детству Жанны-Антуанетты уже можно немного судить о ее взрослой жизни. Еще девочкой она излучала привлекательность, перед которой было трудно устоять.

      «Ваша дорогая любезная дочь, – писала в 1729 году настоятельница монастыря господину Пуассону, – весьма мила и прекрасно понимает, чтó ей во благо… Учительница чистописания прилагает все старания, чтобы она смогла сама написать вам и лично выразить свою к вам нежность. Все ее желание – это иметь честь видеть и обнять вас».

      С ранней юности пансионерка получила очаровательное прозвище, которое сохранится за ней до самого порога Версаля: все звали ее Королевкой – воистину удивительное предчувствие ее судьбы.

      Только ее мать, ведшая нелегкую жизнь молодой женщины без средств к существованию, почти не интересовалась юной пансионеркой; госпожа Пуассон редко наезжала в Пуасси и занималась дочерью лишь в плане обеспечения ее гардероба.

      Девочка сохранит прекрасные воспоминания о годах, проведенных в Пуасси; позднее она назначит пенсион своей тете-урсулинке и охотно будет участвовать в восстановлении монастыря.

      Рано покинув его, она продолжила свое образование в родительском доме; это образование было особенно изысканным: два поэта-трагика, Кребийон и Лану (последний в дальнейшем поступит актером в «Комеди Франсез»), обучали ее декламации и сценической игре.

      Она в совершенстве обучилась танцам; выказала себя такой хорошей рисовальщицей, что впоследствии делала гравюрные оттиски на меди, – их сохранилось более