Разговоры, которые меняют жизнь. Техники экспоненциального коучинга. Михаил Саидов

по коучингу или терапии. К 30 годам у меня было очень четкое и во многом непопулярное представление о том, что делает коуч и что он должен уметь. Непопулярное – потому что я верю, что в мире хорошие деньги зарабатывают только люди со специфическим знанием. Большинство коучей не обладают таким знанием и, скорее, занимаются коучингом больше как хобби, чем работой (хоть и искренне верят, что все у них серьезно).

      Специфическое знание нельзя получить в институте, из книги или пройдя онлайн-курс. Оно приходит в результате огромного дискомфорта, который всегда тебя сопровождает, если ты взялся за решение сложных проблем.

      Сделать из обычного человека чемпиона – сложная проблема. Вывести клиента из апатии – сложно. Помочь аналитику в банке или свадебному фотографу создать бизнес с оборотом в несколько миллионов долларов – требует десятков лет практики в разных доменах. Сначала ты годами учишься, потом годами практикуешься, потом годами исцеляешь себя и работаешь со своим мышлением – и только потом начинаешь понимать, как что работает. Нужно верить в свой внутренний огонь, не обращать внимание на критиков и зевак и постоянно искать мастерство, а не одобрение людей. Этот путь не для всех… Сегодня я практикую на двух языках, английском и русском, и все диалоги дальше описывают клиентов со всего мира. В первый год практики на английском языке я был шокирован тем, что проблемы, с которыми я сталкивался, работая с клиентами из постсоветского пространства, ничем особо не отличались от проблем, с которыми приходили датчане, французы, канадцы, американцы или чилийцы.

      «Она сделала аборт?» – спрашивает коуч.

      «Да».

      «Не посоветовавшись с вами?»

      «Она просто поставила меня перед фактом».

      «И что вы сделали?»

      «Мы начали ругаться».

      «Почему она сказала, что вас боится? Вы ее ударили?»

      «Она первая сделала мне больно».

      «Она вас ударила?»

      «Нет. Она поступила намного хуже. Она убила нашего ребенка».

      «Вы ее когда-нибудь били до этого?»

      «Один раз мы ссорились. И у нее сломался палец руки. Но это было нечаянно. Я пытался ее удержать».

      «Были еще случаи?»

      «Вы такой же, как ее терапевт. Вы меня не слышите. Это она мне сделала больно! Лучше бы она меня била, чем так, как она поступала».

      «Я понимаю, что эмоциональная боль может переноситься тяжелее, чем физическая. Но это разные вещи».

      «То, что она делала со мной, это намного хуже».

      «И теперь вы хотите убить себя?»

      «Да».

      «Почему?»

      «Я один. Я никому не нужен. Без меня всем будет легче. Она от меня ушла. От меня ушли все женщины в моей жизни».

      «Кто еще?»

      «До этого я встречался два года с другой девушкой. Она тоже ушла не попрощавшись».

      «Вы ее тоже били?»

      «Для вас это проблема?»

      «Я хочу, чтобы мы друг друга поняли предельно