Святослав. Возмужание. Валентин Гнатюк

старика оставалось спокойным, даже добрым.

      – Так надо, княжич, – мягко ответил он.

      – Но куда Свенельд уехал? Он скоро вернётся?

      – Он вернётся только на следующее лето, когда закончится твоё учение.

      – Как же так? А вдруг что надобно будет или матушка его пошлёт?

      – Он не найдёт дороги. Заклятие я на него положил, – пояснил Велесдар. – До следующего лета про всё забудет – и про тебя, и про эти места, и даже если очень захочет или попросит кто – не сможет вернуться…

      – Но почему? – с возмущением и некоторой опаской спросил Святослав.

      – Потому что с нынешнего часа у тебя начинается новая жизнь, совсем не похожая на ту, что была в княжеском тереме. А вещи твои, конь и лакомства, которыми баловали стряпухи, – они из той, прошлой жизни, будут тянуть назад к суете и праздности, мешать познавать Тайное.

      – Как вещи могут тянуть меня, ежели я их хозяин? – уже не так возмущённо, сколько обиженно возразил малец.

      – Порой нам кажется, что мы – владыки вещей, а зачастую случается обратное…

      Видя непонимание в глазах отрока, старик спросил:

      – Этот красивый узорчатый пояс с золотыми львами и чудный кинжал, чья рукоять украшена дорогими камнями и финифтью, – это твои вещи, ты их полный хозяин?

      – Конечно я, а кто же? – гордо выпятил губу Святослав. – Византийские послы, когда делали подношения матушке, вручили сей дар для меня!

      – И ты волен сделать с ним всё что угодно? Малец кивнул, серьёзно глядя на старика.

      – Тогда возьми пояс вместе с кинжалом и брось в реку, – неожиданно предложил волхв.

      Святослав некоторое время оторопело смотрел на кудесника, – может, шутит? Но тот смотрел так серьёзно и выжидательно, что под этим пристальным взором княжич медленно отстегнул пояс с ножнами, который был и вправду красив. Но особенно нравился кинжал, который делал его немного похожим на настоящего воина, вселяя уверенность своей тяжестью и острым блестящим лезвием. И теперь вдруг взять всё это и выбросить?! На лице Святослава отразилась растерянность и внутренняя борьба. Он невольно прижал ножны к груди, как бы защищая их от посягательства.

      – Вот видишь, – с лёгкой укоризной сказал Велесдар и, повернувшись, зашагал по направлению к Священному дубу. Остановившись под ним, прикоснулся к шероховатой поверхности ствола и стал вполголоса что-то бормотать, наверное, молитву. – Пойдём! – спустя некоторое время уже громко позвал он, сворачивая на звериную тропу, уводящую в лес.

      Святослав посмотрел на уходящего волхва, на потемневшую воду реки, на зажатый в руке пояс с кинжалом. Потом зажмурился, швырнул любимый кинжал в воду и, не оглядываясь, побежал догонять старика.

      Велесдар повернулся к нему:

      – Ну как, почувствовал власть вещей?

      Отрок промолчал, и они зашагали по узкой, едва приметной тропе, которая совсем терялась в наступающих сумерках. Сухой валежник и лапы деревьев то и дело хватали