Великий комбинатор возвращается!. Илья Риф

так, как так? – растерянно бормотал Воробьянинов. – Ничего, ничего нет! Как так? – по его, заросшим щетиной щекам, текли слезы отчаяния. – Все пропало!

      Предводитель дворянства, одетый в лохмотья, сидел на полу среди растерзанных стульев и рыдал навзрыд.

      – Успокойтесь, Ипполит Матвеевич! – Востриков был решителен. – Бендер перепрятал сокровища и я, кажется, знаю куда!

      Воробьянинов вдруг резко вскочил с пола и, схватив святого отца за бороду, закричал:

      – Так где-же мои бриллианты? Где?

      Отец Федор высвободил бороду из рук предводителя и глядя ему в глаза сказал:

      – Я раскусил этого Бендера! Сокровища зашиты в сидении автомобиля! – Востриков победно поднял кулаки вверх, – Теперь ему от нас не уйти!

      – Что же нам делать? – запричитал Воробьянинов. – Что делать?

      Отец Федор схватил предводителя за руку и поволок к двери:

      – Быстро уходим, Бендер не должен нас видеть…

      Грабители выбежали из дома, миновали двор и скрылись в зарослях запущенного городского парка. Удалившись на безопасное расстояние, приятели устало опустились на скамейку.

      – Хитер, бандит! – отец Федор сверкнул маленькими злыми глазками. – Но меня не проведешь! Сокровища наверняка спрятаны в машине, и я их оттуда достану!

      – Может, их и вовсе нет, этих бриллиантов? – неуверенно возразил Ипполит Матвеевич.

      – Как-же нет? – удивился Востриков. – А автомобиль, а костюмы, – загибал пальцы святой отец. – На какие деньги, по-вашему, шикует товарищ Бендер? Надо спешить, а то нам, точно, ничего не останется, – отец Федор пододвинулся поближе к предводителю. – Однако, уважаемый господин Ипполит Матвеевич, я не согласен работать за десять процентов от стоимости сокровища; тем более, что без меня вы вообще ничего бы не нашли. Сорок процентов и ни копейкой менше – вот мои условия, дражайший Ипполит Матвеевич, – святой отец поклонился Воробьянинову.

      – Зачем вам так много денег!? – возразил Ипполит Матвеевич.

      Востриков поднялся, сделав вид, что уходит.

      – Постойте, постойте! – остановил его перепуганный предводитель. – Я согласен дать Вам тридцать процентов.

      Святой отец, не оборачиваясь, сделал еще несколько шагов.

      – Хорошо, хорошо – тридцать пять процентов! – закричал Воробьянинов.

      Отец Федор остановился, сокрушенно развел руками и, вздохнув, произнес:

      – Только из уважения к Вам, я согласен работать за тридцать пять процентов, – и вернулся на скамейку.

      – Только бы найти, а там посмотрим, сколько ты получишь, старый болван, – размышлял Востриков, подобострастно улыбаясь предводителю дворянства. – Только бы найти!

      Дождавшись темноты в парке, сообщники окольными путями отправились к дому гадалки. Было темно и тихо, только изредка, перекликаясь, во дворах лениво лаяли собаки. Старгород отходил ко сну; люди ужинали, укладывали детей в кроватки, готовились