Великий комбинатор возвращается!. Илья Риф

Остановок нет…

         Все здесь без повторов,

         И не сдать билет…

         Ночью Бендеру приснился Киса Воробьянинов, который зубами терзал гамбсовский стул. Из стула в разные стороны разлетались крупные сверкающие бриллианты, а он, Остап, ловил их на лету ртом и жадно глотал, как голодный пес глотает брошенные ему кости. Бендер проснулся в холодном поту, вышел на крыльцо веранды и через штахетины забора увидел лицо предводителя каманчей товарища Михельсона Конрада Карловича, бывшего своего компаньона по ловле сокровищ в стульях. Длинные усы призрака шевелились, глаза дико смотрели на великого комбинатора и сверкали бриллиантовым блеском. Остап от неожиданности закрыл глаза и замахал руками, прогоняя видение, и когда глаза открыл, то ничего за забором, кроме темноты, не увидел.

      – Нервы! – констатировал Бендер. – Пора лечиться электричеством, – и отправился в спальню к жене.

      Увидев товарища Бендера, Ипполит Матвеевич остолбенел и не известно, чем-бы окончилась эта встреча, если-бы отец Федор его не свалил в крапиву, буйно разросшуюся под забором. Востриков упал на предводителя и прижал его к земле.

      – Тише! – зло зарычал он на ухо обалдевшему от страха старику. – Все дело погубите!

      Отлежавшись, сообщники ретировались в глубь безопасного парка и , примостившись на старой сломанной скамейке, принялись обсуждать сложившуюся ситуацию.

      – Ясно, раз Бендер здесь, то и сокровища здесь, – горячился Воробьянинов. – Подождем по-о-ок-к-ка он уснет, и будем б-б-брать, – от нетерпения и испуга на Ипполита Матвеевича напал нервный тик с икотой.

      – Нет! – твердо сказал Востриков. – С этим бандитом нам не справиться; будем ждать, когда в доме никого не будет.

      Убедившись, что никто их не видит и они одни в ночном парке, приятели, прячась в тени деревьев и заборов, задними дворами двинулись в свое временное жилище, которым стал дом Елены Станиславовны Боур, уверенной в том, что Ипполит Матвеевич прибыл в Старгород из-за границы и находился в желтом доме со специальной и высокой миссией. Она кормила и поила своих таинственных постояльцев и не задавала лишних вопросов. Заговорщики, уставшие после ночных приключений, проспали до полудня следующего дня, а пробудившись, пообедали борщем с мясом и, натянув шляпы на уши, снова отправились на разведку.

      Был воскресный осенний день, светило яркое солнце, было тепло и печально от кружащихся на ветру желтых листьев, покидающих осиротевшие ветки деревьев. В эти дни жители Старгорода пешком, и на всех имеющихся в наличии средствах передвижения, с детьми и собаками отправлялись на природу – на речку или в лес.

      Востриков и Воробьянинов, спрятавшись в парковых кустах, наблюдали за двором мадам Грицацуевой; Ипполита Матвеевича била нервная дрож, он то и дело пытался сбежать.

      – Терпение, терпение, дражайший господин Воробьянинов, – успокаивал предводителя Востриков.

      Вдруг отец Федор, увлекая за собой предводителя, рухнул на землю. – Вот он! – испуганно прошептал расстрига.

      Деревянные ворота отворились и заговорщики увидели Остапа Бендера, который сидел за рулем шикарного черного лимузина-кабриолета. Возле него расположился черноволосый мальчик лет шести,