Шоу со звездой. Юрий Вячеславович Ситников

это, Алис, как выразилась Арнольдовна, испоганенные снимки.

      – Почему испоганенные? – я взял несколько фоток и внимательно их рассмотрел. – Качество отличное, почерк красивый, автограф… не пойму, почему испоганенные-то?

      – У Чёрного Кардинала спроси, – Люська усмехнулась и тихо добавила: – За почерк спасибо. Я старалась.

      – Ты?!

      – Двести восемьдесят девять фотографий подписала. Над каждой буковкой пыхтела, а выяснилось, фотки надо было подписывать левой пяткой. У Вавадии почерк ужасный. В итоге почти триста фотографий оказались браком.

      – Везде обман, – протянул Димон. – Вот так получишь фотку с автографом знаменитости, а её на самом деле какая-нибудь баба Нюра подписала.

      – Спасибо тебе, Димка, – вспыхнула Люська. – За бабу Нюру!

      – Люсь, да я не тебя имел в виду. Ну, так получилось. Извини.

      Люська села на стул.

      – Что теперь с ними делать, выбросить вроде жалко а оставлять дома… Гм, зачем они мне в таком количестве?

      – Не вздумай выбрасывать! – У Димона вдруг загорелись глаза, он сделал большой глоток чая, отодвинул подальше тарелку с куском недоеденного торта и заговорчески подмигнул: – Есть классная идея.

      – Говори.

      – На этих, якобы бракованных фотках, можно срубить бабки. Глебыч точно подметил, качество высокое, бумага суперская, плюс имеется автограф Вавадии. Да одна такая фотография может уйти рублей за пятьдесят. С руками оторвут!

      – А что, – оживилась Люська. – Мне нравится.

      – Эй-эй, вы офонарели, что ли?

      – В чём дело, Глеб?

      – Ни в чём. Сама же сказала, почерк не её, любой фан заметит, что это липа.

      – Плевать, – стоял на своём Димон. – Мы не будем продавать фотки её ярым фанам, найдём обычных поклонников. Далеко ходить не надо, у нас в школе каждый второй от Вавадии балдеет. И какой у неё почерк им пофиг.

      – По пятьдесят рублей не мало? – спросила Люська деловитым тоном. – Может, по соточке?

      – Не-е, по сотне могут не взять. По полтиннику – самое то.

      – Глеб, они оба сошли с ума. Останови их.

      – Как, Алис? Предлагаешь порвать все фотки пока эти аферисты не втюхали их друзьям-знакомым?

      – Но-но, полегче, – Димон собрал снимки и переглянулся с Люськой. – Не хотите быть в доле, нам больше достанется. Сколько там набежит, Люсь!

      – Так, сейчас прикинем. Двести восемьдесят девять…

      – Фотки Глеба и Алиски не считай.

      – Тогда такой расклад: двести восемьдесят семь умножаем на пятьдесят. Это будет… будет… Блин, где мой телефон?

      – Четырнадцать тысяч триста пятьдесят рублей, – сказал я.

      – Нормально.

      – Ты проблем с Вавадией не боишься? Если узнает она или её тётка, тебе спасибо не скажут.

      – Глеб, как они узнают, не смеши меня. Не волнуйся, те, кому Димка продаст фотки не побегут делать почерковедческую экспертизу. Не, а классно ты придумал, Дим.

      – Если её с позором выгонят с должности помощника помощников, я не удивлюсь, – сказала мне Алиса. – Люсь, мне ваша затея не нравится.

      – Алис,