Первый рассвет. Владислав Юрьевич Маркелов

время почти не стало – животные в ужасе разбегались кто куда, уходя от опасности, и мне становилось все труднее добывать свежую дичь. Оставалось лишь надеяться, что на подходах к рубежам Дамира ситуация исправится. Надеяться и идти.

      Взяв в руки меч, я снова провел по лезвию точильным камнем. Особой нужды в этом не было – клинок запросто смог порезать палец, которым я проверил остроту, но мне было просто необходимо чем-то занять руки.

      Вскоре чайник закипел. Тонкая белая струя пара уютно взвилась к крыше, и я быстро снял его с огня. Чайничек был из простых, а воды в нем хватало лишь на одну кружку. Наполнив свой жестяной стакан бледно-зеленой жижей, от которой исходил аромат луговых трав, я отставил посудину подальше от костра.

      Понятия не имею, можно ли пить этот “чай” без вреда для здоровья. Я смешал в заварнике несколько засохших цветков и растений, сорванных на опушке леса. Пригубив обжигающую жидкость, я поморщился и сплюнул, но потом, пожав плечами, вновь вернулся к напитку. Не хотелось лишать себя чуть ли единственной радости за весь день, ради которой я и просыпался по утрам.

      После чаепития я тщательно помыл посуду водой из глубокого ведра, единственного представителя домашней утвари, сохранившейся в хижине. Затем собрал вещи и принялся одеваться. Да, доспех был тяжелым, и ходить в полном обмундировании было чертовски неудобно. Впрочем, так вес более естественно распределялся по всему телу, да и в сложенном состоянии он занимал слишком много ценного пространства в рюкзаке. Скрипя зубами от натуги, я продолжал нести броню на себе, не вправе отказываться от семейного наследия. К тому же случайные встречи с недоброжелателями происходили слишком часто.

      Застегнув последнюю застежку под горлом, я поднялся на ноги, сдерживая стон от боли в перетруженных мышцах. Шлем висел у меня за плечом вместе с рюкзаком, так как ходить целый день в этой закрытой “кастрюле” не было никакого желания. Окинув свое временное пристанище коротким взглядом, я мысленно попрощался с гостеприимным домом и смело шагнул на улицу.

      Темно-серое небо было подернуто густой дымкой, словно сплошной чередой тяжелых грозовых облаков. В этой непроглядной пелене уже несколько месяцев не появлялось ни единого разрыва, и солнце, которое обычно отчетливо проступает даже сквозь самые плотные тучи, ни разу не показалось на глаза.

      Учитывая, что я недавно проснулся, сейчас “утро”. Впрочем, как оно было на самом деле, я не имел ни малейшего понятия. С тех пор, как они вторглись в город, светила покинули небосвод. В любое время суток освещение нисколько не менялось. Мир поглотили сумерки.

      Я осторожно двигался по протоптанной дорожке в направлении Имперского тракта. Зона видимости ограничивалась едва ли сотней метров, потому придерживаться верной дороги стало гораздо труднее. Старые ориентиры, вроде далеких горных хребтов и могучих лесов, утратили какое бы то ни было значение – выше линии горизонта не осталось ничего, кроме непроглядной тьмы. Я мог