Первый рассвет. Владислав Юрьевич Маркелов

прогалина из мертвых северян. Переключившись на мечи, опытные солдаты ринулись вперед, кромсая попавшихся под руку варваров в мелкую крошку. Бойцы Лангароса в ужасе брызнули в стороны, как крысы, но сзади их подпирали свои же товарищи, а впереди – неразрывная цепь гастатов, которая стала подталкивать неприятеля к неминуемой гибели.

      Сделав еще несколько удачных выпадов и оставив на земле лишь одного своего, триарии так же внезапно ушли в разрыв строя, как и появились до этого. Мы вышли вперед, заняв освобожденное ветеранами пространство, еще сильнее оттеснив неприятеля от наших позиций.

      Стрелы лучников Лангароса то и дело сыпались на задние ряды когорты, но стоявшие там легионеры запросто избегали попаданий, прячась за широкими скутумами. Стрелять так близко к своим воинам враг не рисковал, так что мы могли сосредоточиться на рукопашной.

      – Тварь! – вдруг возопил Зарид, отдернув руку и выронив гладиус на землю. Я повернул голову и увидел на его предплечье глубокий порез, оставленный вражеским клинком. Сделав шаг вперед, я оттолкнул противника, позволив другу скрыться в глубине строя. После его ухода мы лишь плотнее сомкнули стену щитов.

      Когда силы практически оставили меня, центурион скомандовал долгожданную смену. Обменявшись с врагом еще парой ударов, я нырнул в просвет между своими союзниками. Седьмая линия заняла место шестой, а нам было позволено спрятаться в тылу, чтобы сделать несколько глотков из фляги и дать натруженным рукам отдохнуть.

      Увидев за спинами десятой линии Зарида, который как раз наложил на предплечье повязку, я быстро подошел к нему.

      – Серьезно?

      – Пустяк, – отмахнулся он, уже прокручивая в раненой руке новый меч из обоза. – Тяжеловат…

      – Просто мышца рассечена, вот и мучаешься, – хмыкнул я, восхищаясь его стойкостью.

      – Не может быть! Я б тогда…

      На этих словах левый фланг Пятого легиона, надежно прикрытый четвертой когортой, словно испарился – то тяжелый отряд кавалерии из-за холмов с легкостью разорвал оборону, использовав элемент внезапности. Тяжелые всадники, вооруженные длинными копьями, оказались в тылу линии гастатов, внеся в боевой порядок имперцев настоящий хаос.

      – Они сзади!!! – вопили легионеры, зажатые меж двух огней. У нас не оставалось пространства, чтобы отступить и перегруппироваться, ведь передовые отряды оказались начисто отрезаны от сохраненных в резерве принципов. Бойцам оставалось встать плотным кольцом, отбивая нападки противника со всех сторон, ибо шанс на выживание оставался лишь в единстве.

      – Держаться! Держаться! – надрывался центурион, которого стиснули между второй и третьей линией легионеров. – Кавалерия Сарагаса уже на подходе!

      – Легко сказать! – недовольно буркнул я, скрываясь за щитом от наседающих всадников. Пилумы уже давно кончились, так что угостить обнаглевших кавалеристов нам было нечем. Бедные велиты со своими крохотными пармами