Похищенная Любовь. Наталья Сергеевна Волошина

пока, превозмогая боль я открывала входные двери.

      Трудно было определить по лицу Валика, как он воспринимает мой слезливый рассказ. Конечно, многие подробности я решила упустить, но вот слезы отчаянья скрыть не удалось. Когда дошла очередь до условия Сергея, стало жутко стыдно, запнувшись, я уперлась взглядом в свои переплетенные пальцы, лежащие на коленях.

      – Он хочет переспать со мной. Либо он, либо … – даже произнести подобное было тяжело.

      – Ты всерьез думаешь, что он на такое способен? – Валика, видимо, не смутил и не привел в замешательство мой рассказ. Словно он слушал подобное если не каждый день, то довольно часто.

       Я передернула плечами.

      – А что, нужно было остаться и проверить?

      – Нет, не нужно. А полет с крыши для тебя более приемлемое решение? Ну, там, поход к директору, например, в голову как вариант не приходил?

      Я зло посмотрела на него.

      – Ты знаешь, что такое стукач, и что ожидает ученика моей школы, который решит сдать учителю такого, как этот? – я горько усмехнулась.

      – Какие бы не были отношения с матерью ты могла ей позвонить, попытаться поговорить.

      Я сжала ладони сильнее.

      – Я попыталась и пришла домой в тот день.

       Он молчал, правая рука в черной перчатке с обрезанными пальцами, лежала на ободе руля. Мелькнула мысль, что такие перчатки больше подходят байкеру. И пальцы длинные, пластичные словно у музыканта.

      – Она в тот день они пила с соседкой с третьего этажа, – я закрыла глаза

      – Мать была пьяна, никак не могла понять, что я от нее хочу.

       Мы молчали оба. Мне было плохо, хотелось не просто плакать, а разрыдаться во весь голос, одно дело – все это носить в себе, другое раскрыть все перед абсолютно незнакомым человеком. Неожиданно мне стало себя жаль. На меня обрушились все переживания сразу. И осознание, что могла умереть, и боль от ударов, и стыд за свой вид перед этим красивым молодым мужчиной. Я даже не замечала, что я плачу. Слезы просто текли одна за другой.

       Валентин накрыл своими пальцами мою руку. Его ладонь в обрезанной перчатке была теплой и сухой.

      – Тома, – голос Валика прозвучал мягко. – Тише, не стоит.

       Он открыл бардачок и вытянул салфетки, запах лимона наполнил салон авто.

       Еще одну минуту в машине было тихо, только урчание двигателя и мое громкое дыхание.

      – Наверное ты не часто плачешь?

       Я удивленно подняла взгляд, серые глазу лучились теплотой.

      – Ты это очень тихо делаешь.

      Я улыбнулась.

      – Так–то лучше. Сколько все-таки тебе лет?

      – Шестнадцать…

      – И давно тебе шестнадцать? Не обижайся, но на вид тебе и пятнадцати нет.

      – Полгода уже шестнадцать, это все мой рост и веснушки.

      – Веснушки? Я и не заметил, честно.

      Не понимаю, к чему сейчас… – но неожиданно я поняла, что мужчина меня таким образом отвлекает от грустных мыслей. Я рискнула посмотреть в его лицо, он улыбался, но глаза были серьезными и даже напряженными.

      – Ночевать тебе