Орден Крона. Банда изгоев. Нина Малкина

от всех, Голомяс относился ко мне по-прежнему с теплотой и вниманием, отчего я причислила его к своим немногочисленным друзьям.

      – Как вы можете знать, что за путь мне предстоит? – с чувством спросила я. – Вдруг всё самое важное происходит именно сейчас, и моё лучшее время только уходит, разбегается, как взгляды студентов, когда они смотрят на меня?

      – Я верю прекрасной Чахи, – старик подошёл к розе и бережно снял колбу. – Она умела разглядеть огромный мир в зерне песка, а в одном мгновении – целую эпоху. Чахи что-то говорила тебе? Лично тебе? Может, просила о чём-то?

      Теперь Голомяс подобрался и застыл, как я недавно. Боялся спугнуть меня, боялся, что я не отвечу. Было заметно, что он волнуется.

      – Если честно, я не помню, – вполне искренне ответила я. – Что-то про великие истории, про сказки…

      Воспоминания о Рдяной Чахильде я старалась запихнуть подальше в сознание, позабыть, как страшный сон. И приуспела в этом. Единственное, что я помнила очень хорошо из той ночи – это булькающего Гренку и летящий чёрный пепел.

      – Про кровавую магию меня больше не спрашивай, – разачарованно кинул через плечо Голомяс. – Если тебе и суждено познакомиться с ней когда-нибудь, я не хочу иметь к этому никакого отношения.

      – Хорошо, – навязываться не имело смысла. – Вообще-то я пришла за книгами.

      – О! – оживился библиотекарь. – Хочешь почитать новейшую историю о любви? “М и м”?

      – Мне нужны сведения о Кирмосе лин де Блайте, – выпалила я.

      Голомяс неожиданно вздрогнул при упоминании имени будующего короля, будто я произнесла вслух то, что нельзя было называть.

      – И что ты хотела бы о нём узнать? – подозрительно прищурился кровавый маг.

      – Да всё. Историю семьи, биографию, идеологию, характер, внешность, – перечислила я. – Может, у вас есть его портреты?

      – Наверное, если я спрошу, зачем он тебе сдался, ты ответишь какую-нибудь чушь? – вздохнул старик.

      – Даже если я скажу вам правду, вы сочтёте её невероятной, – я села на знакомую мне уже табуретку и крутанулась.

      – Знаешь, Юна, я и без предсказаний Чахи подозреваю, что ты уже по уши вляпалась в какую-то подозрительную историю. Или вот-вот непременно вляпаешься. Я беспокоюсь за тебя. Не хочу, чтобы ты закончила, как он, – Голомяс выразительно тыкнул пальцем в уже остывший труп.

      Крутиться на табуретке было плохой идеей, потому что от вращения меня чуть не вывернуло наизнанку. Но я всё же сдержала неприятный позыв и ответила:

      – Вряд ли это грозит мне в библиотеке. Этот бедняга ведь погиб не от ушиба о гранит науки?

      Голомяс рассмеялся, и я поддержала его ухмылкой.

      – На восьмом ярусе отдел новейшей истории Квертинда. Там же есть “Геральдика семей”, некоторые летописи Верховного Совета Претория, – старик потёр затылок и огляделся. – Думаю, там ты найдёшь сведения о интересующей тебя личности. Я должен закончить здесь, потом поднимусь. Если, конечно, тебе ещё нужна будет моя помощь.

      – Я