Орден Крона. Банда изгоев. Нина Малкина

такой тесной близости, от волнения и от страха воздух вокруг взорвался десятками искр. Прохладную кожу обдало жаром, словно с гобеленов слезли драконы, и все разом пыхнули огнём. Лицо Джера было так близко, что я могла бы почувствовать лёгкий ветерок от его ресниц, рассмотреть яркий ободок радужки вокруг зрачка. Он смотрел неотрывно, выжидающе. И я сделала единственное, чего от меня требовала ситуация. Выпрямила левую руку и попыталась нанести удар основанием правой ладони в мужской подбородок. У меня почти получилось его откинуть! Но, видимо, из-за хмеля в крови, а может, из-за переживаний, в руках не было твёрдости, и Джер легко увернулся. Я лишь прошлась ладонью по колючей щеке. И моментально оказалась на полу: мягко и бесшумно. Листок пергамента с расписанием взмыл в воздух, едва не подпалив бока о свечную люстру, очертил медленные круги под потолком и плавно осел прямо на мою голову.

      – Алкоголь ухудшает реакцию и координацию, – раздалось сверху. – Так что это была очень плохая попытка.

      Каменные плиты охладили пыл, и я чуть не разревелась от очередного поражения. Своему телу я всегда могла доверять даже больше, чем своему разуму, но и оно сегодня подводило меня уже второй раз. Со злостью сдёрнула дурацкий список занятий, быстро смяла и кинула вслед уходящему ментору.

      – Да и ещё, – бумажный комок слабо стукнул по мужской спине, и Джер развернулся. – На празднике всех стихий сегодня появляться тебе запрещено. Не только ректором Аддисад, но и мной. Завтра выходной, так что отоспись хорошенько. Через три дня у тебя отработка за нарушение правил академии с первым курсом. В бестиатриуме нужно быть к половине восьмого, чтобы подготовить оружие. Советую не опаздывать.

      Он скрылся в лестничном пролёте, а я так и осталась сидеть на твёрдом полу, злая и потерянная.

      Желание рассказать о той самой ночи пропало напрочь.

      Глава 4. Весь мир театр

      Утро выдалось отвратным. Песнь Сирены я успешно проспала и проснулась ближе к полудню. Даже не проснулась, а вывались в одного мгновение из отключки. И сразу же ощутила себя полудохлой рыбой на дне сухого садка – вялой, едва дышащей и обречённой на страдания. От любого, даже слабого света или звука, в голове надувался воздушный шар, и содержимому черепа становилось болезненно тесно.

      Будто специально, соседки хохотали особенно громко, своим звонким и острым смехом протыкая мои уши. Они обсуждали праздник. Подробности я предпочла пропустить, тем более что ни взрывом цветных искр, ни разбитым бокалом никто не отличился. “На этот раз Юна Горст предпочла использовать полыний шторм по прямому назначению” – хохотнула Сирена, вспоминая чью-то вчерашнюю шутку. Я закрыла ладонью глаза.

      С моим пробуждением обе девушки настороженно замолчали, чем сделали ещё хуже. Промычав что-то невнятное в их адрес, я быстро юркнула в комнату гигиены.

      Прохладный душ способствовал слабому улучшению состояния, но я по-прежнему чувствовала себя, как дрожащее желе на тарелке. Капли колотили по макушке, я набирала полный рот воды и выплёвывала