Наши не придут. Стихотворения и поэмы. Сергей Волобуев

      Без претензий

      Я без претензий на высокий слог —

      Меня порой роняют запятые…

      Хотел писать, как Пушкин, но не смог.

      А если б смог – претендовал в святые.

      Во мне не воплотилась ипостась,

      И мой талант не виден и не ясен.

      Я с детства не люблю любую власть,

      А разум мой для общества опасен.

      В моих речах кобылы сивый бред,

      А в мыслях все ещё намного хуже.

      Я обществу несу огромный вред,

      А детям и жене совсем не нужен.

      Я слов любви не выучил пока.

      Я, старый воин, а не крыса тыла,

      Дождался лишь тернового венка —

      Моя страна давно меня забыла.

      Прошу за стол, у нас сегодня пьют —

      Да я и так всю жизнь на керосине —

      Не грог и не коньяк, не кислый брют,

      А тупо то, что было в магазине.

      Я сам не знаю, что там в сумке есть:

      Поставлю все, побудем чуть князьями,

      Ведь для меня всегда большая честь

      Надраться в ноль со старыми друзьями.

      Одна беда – мельчает русский дух:

      Кто умер, кто зашит, а кто далече…

      А кто уже смирился и потух,

      Под бременем судьбы понурив плечи.

      И я сажусь за праздничный свой стол,

      Лью дрянь в стакан и пью ее, заразу,

      И думаю: «А не достать ли ствол?

      И не решить ли все проблемы разом?

      Подумаешь.., ещё один дебил…

      Всем будет легче, меньше липкой гнили:

      И дамам – тем, которых я любил,

      И тем, кто мой порыв не оценили.

      И остальным: коллегам и властям —

      Они к моей беде глухи и стойки.

      И уж, конечно, точно, что гостям,

      Которых нет на дружеской попойке».

      За тех, кто жив, и кто уже в гробу,

      Я тост произнесу неровным слогом —

      За них, с кем жизнь тащили на горбу

      По скверным и ухабистым дорогам.

      За тех ребят, которых знал сто лет,

      И кто теперь в чужих далеких странах,

      С кем сухари делили на обед,

      И спирт с водой бодяжили в стаканах.

      В одном строю с кем по уши в пыли

      Шагали к счастью, умываясь кровью,

      С кем Родине отдали, что могли,

      Оставив ей и силы, и здоровье.

      Сказать, что я герой? – Наверно, нет.

      Что я дурак? – Вот это чуть поближе.

      Я в непроглядной мгле не вижу свет,

      И даже мглы я, собственно, не вижу.

      А может, я хороший человек,

      И добрый Ангел мне протянет руку,

      И остановит стрелок чертов бег

      По кем-то заколдованному кругу.

      Но если б вы просили у меня

      Помочь найти свой путь под небесами,

      То я б сказал, ни грамма не темня:

      – Идите в .., выбирайтесь сами.

      Вы обратились, люди, не к тому,

      Кто вас бы встретил с пламенным приветом,

      А помощь мне нужна и самому,

      Да только поздно заявлять об этом:

      Талант завял, как брошенный тюльпан,

      Хмельной задор уже на тешит тело,

      Отмолотил дырявый барабан,

      «Отбой» труба походная пропела.

      Весенним снегом сгинули года,

      Жизнь пронеслась виденьем иллюзорным,

      Товарищи пропали кто куда,

      Погас закат, и отпылали горны…

      Умом Россию

      Умом Россию не понять…

      Еще трудней вопрос похерить…

      Немного надо бы принять,

      Чтоб легче в будущее верить.

      И говорить начистоту

      Под чай с вареньем или джемом,

      Что, типа, выбрали не ту

      С тобой страну для ПМЖ мы.

      – Пора валить… – Ты что, дурак?

      Куда? С какого перепуга?

      – Да здесь, походу, вечный мрак,

      И в сказки верится мне туго.

      – Ты здесь обут, одет и цел.

      Зачем, дружок, скажи на милость?!

      – Да