За бесконечность времени. Илья Валерьевич Рашев

ее поцелуй.

      Но я ничего не чувствовал.

      Проводив их до конца кладбища, я подождал пока они скроются за поворотом и не спеша вернулся обратно.

      Снова присев на лавку, я смотрел на «свежие» пластмассовые цветы, принесенные мамой и тетей. Они выделялись среди остальных своими новыми яркими цветами.

      – Это кто был? – спросил, подсевший через пару минут ко мне, Миша.

      – Мама, с тетей, – тихо ответил я. Я был в раздумьях.

      – А я смотрю у тебя гости, думаю уйдут дак зайду, – Михаил закурил сигарету.

      Она пахла каким-то кофейным вкусом. Он вроде ни разу ещё такие не курил.

      – Фу, гадость какая, – вынув сигарету из рта сказал недовольно он, – ничего больше не нашел, дак приходиться теперь эту дрянь курить.

      Я сидел и молчал.

      Миша, приплевываясь, курил свою «вонючку».

      С неба закапал небольшой дождик.

      Чуть позже он перевел взгляд на меня.

      – Андрюх, у тебя это, рука шевельнулась, – как-то испуганно сказал он.

      – Чего? – посмотрев на него, в недоумении спросил я.

      – Рука, – указывая на мою руку пальцем и смотря на нее с широко открытыми глазами, заикаясь повторил он, – говорю шевельнулась. Я сейчас доктора позову.

      – Какого доктора? – не понимал я.

      Миша вскочил с лавки и побежал куда-то в другую сторону от своей могилы.

      – Я щас, мигом! – убегая, крикнул он.

      Я посмотрел на свою руку и тут у меня зазвенело в ушах. Какой-то писк, с размеренным таким тактом, проникал в мою голову.

      «Пип… Пип… Пип»

      Я схватился обеими руками за голову, упал на землю спиной и тяжело дышал. В глаза проникал тусклый белый свет. Сначала он был совсем тусклый, но постепенно становился всё ярче и ярче. Писк в голове тоже усиливался.

      Я чувствовал, что меня кто-то держит за руки вдоль туловища и не дает пошевелиться.

      Земля подомной становилась всё мягче. Что это? Что со мной происходит?

      – Есть движение, – сказал сквозь писк еле слышный чей-то мужской голос.

      Я шевелил головой из стороны в сторону.

      Тело покрылось потом, лоб испариной.

      Вскоре я открыл глаза. Дышалось тяжело, как после пробежки. Я оказался в помещении.

      Надо мной висел больничный осветительный прибор. В рот была вставлена пластиковая трубка.

      В стороне от меня пищал аппарат искусственного дыхания. Это его звук я услышал первым.

      Надо мной стоял врач и проверял что-то на приборах.

      Я повернул голову в право и в проходе, открытой двери, увидел двух идущих девочек лет десяти, одиннадцати. Это были те девочки Даша и Маша. В руках они держали плюшевых мишек и Микки Маусов.

      Мои глаза слезились и в них стояла слабая пелена, но девочек я узнал сразу, даже сквозь нее. Они так же, о чем-то общаясь, прошли мимо меня, как и в тот раз, на кладбище.

      В палате пахло кофе. Этот запах шел от Мишиной сигареты там, на кладбище, а здесь, мой сосед по палате заваривал себе пакетик кофе с таким же ароматом.

      Все запахи и звуки были как на кладбище. За окном