Невозможная загадка. Дж. Р. Воллис

к двери. Руби раскрутила поводок и швырнула его в воздух, кожаная полоска вытянулась змеёй, становясь всё длиннее и длиннее, чары Мэйтланда гудели в ней. Ошейник раскрылся и аккуратно обвил шею скакка. Поводок туго натянулся, но Руби удержала его, пёс дёрнулся в нескольких дюймах от двери, и она потащила его обратно.

      Он повалился на пол мохнатым шерстяным комочком. Но в следующее мгновение был уже на ногах, шерсть на загривке встала дыбом, красные глаза свирепо горели. Он забился, как рыба на крючке, но снять ошейник не смог. Когда пёс попробовал укусить кожаный поводок, это ему явно пришлось не по вкусу, и он сразу прекратил, кашляя и отплёвываясь.

      Тогда он зарычал и ринулся на Руби. Скакка вцепился в её голень, и Руби с грохотом полетела навзничь. Когда она открыла глаза, скакка стоял над ней, и с его зубов капала слюна. Его крошечные красные глазки горели огнём, и Руби показалось, что он улыбнулся, прежде чем ушлёпать прочь. Она попыталась схватить поводок, но промахнулась и стукнула кулаком по полу.

      Раздался свист шлепковой пыли, затем шаги.

      – Руби?

      Это Джонс.

      Он появился из прихожей и остановился на пороге кухни. Мальчик поглядел на чёрного пёсика, который смотрел на него снизу вверх.

      – Джонс! Не выпускай его. – Руби заметила, что Джонс дрогнул, когда пёс зарычал. – Не такой уж он и большой, – сказала она, с трудом поднимаясь на ноги. – Он не посмеет на тебя напасть.

      Скакка рыгнул и стал вдвое больше.

      Теперь это был пёс среднего размера, который легко мог причинить серьёзный вред. И собака прекрасно это понимала, сверкая глазами на Джонса. Мальчик осторожно положил руку в карман пальто и достал рогатку.

      – Не стреляй в него, – прошипела Руби, когда Джонс вложил серебряную дробь в седло. – Я возьму его на сегодняшнее голосование. Чтобы показать всем, какая я особенная.

      – Это скакка, Руби, – проговорил Джонс как можно спокойнее. – Нужна не одна неделя, чтобы выдрессировать такого зверя, если вообще получится. Возьмёшь его сегодня и можешь распрощаться с победой на голосовании.

      – Джонс, я уже распрощалась с ней вчера. Ты бы знал, если бы удосужился прийти. Слуп сделал всё, чтобы я опозорилась перед всеми. Ты бы меня остановил. Всё было бы хорошо, если бы ты не бросил меня.

      – Я не мог прийти. – Руби хотела возразить, но Джонс опередил её. – Руби, не стоило тебе выпускать этого пса. Его невозможно дрессировать. – Пёс оскалил зубы и зарычал. Он принялся царапать пол когтями, высекая искры на деревянных половицах. Джонс натянул рогатку. – Ты всего лишь девочка! Зря я тебе дал яйцо. Надо было оставить его себе и вылупить щенка самому и сделать всё правильно.

      – Джонс, что ты несёшь? Как ты можешь такое говорить?

      В ответ мальчик только заворчал. Руби вдруг пришла в голову блестящая мысль, она направилась прямо к скакке, намереваясь доказать Джонсу, что он ошибается. «И мне всё равно, если он ещё злится из-за вчерашнего, – подумала она, поднимая конец поводка. – Я ему покажу…»

      – Джонс, сидеть!

      – Что?

      – СИДЕТЬ!

      – Ты