Ночь после выпуска (сборник). Владимир Тендряков

Увидел?!

      – Понимаешь, утром вышел на улицу, и вдруг… Грачи улетели, машина прошла, почки на березе распустились. Все это видят, а никто не догадывается, что это время все меняет. Грачи были да нет, машина была да пропала, почек не было – появились. Хочешь стой, хочешь ходи, хочешь спи себе, а время идет, все меняет.

      – Гм…

      Левка не рассмеялся, наоборот, озадаченно закосил глазом на сторону.

      – Любопытно. Только ты не время, нет, ты движение видел. Почки на березе – тоже движение.

      – Ну да, движение. Ветер двигается – и видно, как он ветки раскачивает. Так и время…

      – Гм… Движение-то во времени… А ты не такой простой, таракан… Ох, извини, забыл.

      – Ничего. – Дюшка теперь готов был великодушно простить Левке и «таракана».

      Грязную улицу Жана Поля Марата пересекала кошка, брезгливо ставя лапы на мокрую землю. И Дюшка с Левкой загляделись на нее. Кошка достигла противоположного тротуара.

      – Двадцать пять секунд! – объявил Левка.

      – Чего – двадцать пять? – не понял Дюшка.

      – Двадцать пять секунд прошло, пока кошка через улицу переходила. Она на двадцать пять секунд стала старше, мы с тобой – старше на столько же, Земля вся старше, Вселенная…

      Дюшка задумался, еще раз представив себе в мыслях кошку, брезгливо ступающую чистыми, вылизанными лапами по грязной земле, и неожиданно возразил:

      – Нет, Левка, у кошки прошло не двадцать пять секунд.

      – Я считал.

      – Ты наши секунды считал, человечьи, не кошкины.

      – Какая разница – наши, кошкины?

      – Кошки живут на свете меньше людей. Пока она шла через улицу, у нее времени больше прошло.

      – На Земле одно время у всех.

      – Как так одно? Мне вот тринадцать лет, а я еще молодой. Кошка в тринадцать лет старуха. Если годы для людей и для кошек разные, то и секунды разными быть должны.

      Левка помолчал, хмуря брови, уходя взглядом в сторону, и рассмеялся:

      – Черт знает что у тебя в голове вертится! Кошкино время! Эйнштейн со смеху бы лопнул.

      – Кто?

      – Альберт Эйнштейн, самый великий ученый двадцатого века, а может, всех веков. Он относительность времени открыл.

      – Чего времени?..

      – Ну, ты этого не поймешь сейчас. Ты прочитай книгу, потом поговорим.

      – Хорошо. – Дюшка открыл портфель, стал втискивать в него книгу.

      – А что он у тебя такой пузатый? Чем ты его набил?

      – Да ерунда – кирпич тут.

      – Кирпич?! Зачем?

      Дюшка помялся – сказать ли Левке правду? И постеснялся.

      – Мускулы развиваю.

      – Чудной же ты… Мускулы. Кирпич в портфеле.

      – Вот если б ты мне приемы джиу-джитсу показал…

      Левка только махнул рукой:

      – Чудной!

      Они расстались.

10

      То, что на свете существует любовь, Дюшка хорошо знал. По кино, по книгам. Д’Артаньян по ошибке влюбился в миледи. Гринев любил капитанскую дочку, Том Сойер тоже там какую-то девчонку в панталончиках… А Дюшкин отец когда-то,