Вечно чёрные растения. Михаил Фишер

красный ситцевый халат и белый фартук с изображенными на нем овощами. Длинные черные волосы собраны в хвост. Она смотрела на совсем молодую маму, стараясь разглядеть ее черты, походку, фигуру. Высокая, красивая девушка подошла к печке и, открыв дверцу, закинула в топку два совка с углем. Разобравшись с огнем, она повернулась к маленькой дочери, которая пристально за всем наблюдала и, сказав, что скоро придет папа и они будут кушать, вышла из комнаты. Эта девушка, конечно же, не понимала, что сейчас на нее с таким интересом смотрела душа ее дочери, вернувшаяся в свое детство.

      Из кухни стал доноситься запах жареной курицы и мамин голос, что-то громко напевающий. Продолжая осмотр дома, маленькая девочка прошла в длинную и очень узкую комнату без двери– это была спальня. У печки стояла ее деревянная, решетчатая кроватка, рядом разложенный диван, на котором спали родители. Оставшееся пространство было заполнено шкафом. Освещение отсутствовало, но она знала каждый сантиметр в этой комнате. Запах маминых духов манил ее и, запрыгнув на кровать, она стала тянуться к полочке с косметикой. Тишину и спокойствие внезапно нарушил мамин голос, зовущий ее встречать папу с работы: «Дочура, доченька, папа идет, беги скорей его встречать. Доча». Как только она двинулась в сторону кухни, все вокруг стало погружаться в туман, сквозь который эхом слышался голос мамы. Пространство становилось непроглядным, и она с криком побежала к кухне. Туман окутывал ее тело, застлал глаза не давая возможности вырваться. Она бежала, что есть сил крича маме, но неизвестность, вызвавшая в ней животный страх, поглощала ее все больше. Вдруг стал появляться свет, она посмотрела по сторонам. Снова полумрак, туман и люди, сидящие в железных креслах. Ее сосед слева как завороженный смотрел вперед не моргая.

      – Опять вы,– сказала она, посмотрев на соседа,– а я провалилась в сон.

      – Что вы видели?

      – Я была в доме, в котором прошло мое детство.

      – Да….вы теперь будете возвращаться в те места, которые были вам дороги и в те моменты вашей жизни, в которых вы могли бы поступить иначе.

      – Зачем?

      – Возможно, для того, чтобы оценить свои поступки, слова, эмоции, поведение, мысли. Чтобы увидеть себя со стороны.

      – Больше всего я не хотела бы все вспоминать…

      – От этого никуда не деться, все здесь вспоминали, без этого вы не увидите дверь. Надо все пережить заново.

      – Чтобы простить других?

      – Чтобы простить себя,– сказал он и посмотрел на нее. Она тоже смотрела ему в глаза.

      – А я на себя и не сержусь, что мне себя прощать. Я уверена, что нормально прожила жизнь, никому не мешала, если и обидела кого, то не со зла, а, скорей, защищая свои интересы, а это значит, что по—другому я поступить не могла. А вообще, мне пока сложно рассуждать о своей жизни, так как я ничегошеньки не помню. Расскажите лучше Вы о себе.

      – Про себя я потом Вам расскажу, пока не хочется.– Он закрыл глаза и не произнес