Чучо) или столичного монетных дворов. Почему они имели хождение в Зеленецком лесу? Ну, во-первых, местные тролли вели торговлю с белоросслийскими, а не всякий продукт можно довести до Бело-Рослии, не испортив, если использовать натуральный обмен. Во-вторых, зеленецкие тролли испытывали глубокое недоверие к бумажным деньгам. «Чистое безумие – использовать дерево для производства денег в XXI веке!» – рассуждали местные жители. – «Обычное дерево гниет и превращается в труху, и из него снова вырастает дерево. А деньги – это мертвое дерево, которое не дает семян по осени и всходов по весне». Ну, Чучо-то приехала из большого города и прекрасно знала, что даже мертвые деревянные деньги у многих дают семена и всходы – и по осени, и по весне, и даже по зиме. Но переубеждать никого не хотела. Опять же, зеленецкие тролли невзлюбили бумажные деньги, выдумав, что от них бывает порча. В их представлении, чем выше достоинством купюра, тем неприятность будет больше. Самая большая порча наступала, разумеется, от оранжевой «пятитысячной». Поскольку никто ее в своей жизни не видел, об этом даже ходили легенды. А Томас как-то раз рассказывала свой сон, в котором этот бумажный раритет таял у нее в руках, начиная с памятника Муравьеву-Амурскому и заканчивая красивыми овальными ноликами. Ну, чем не проклятье? И, в-третьих, «Вести торговлю десятирублевыми монетами исключительно выгодно!» – считали зеленецкие тролли. Цена любого товара исчислялась десятками мурзиков, что придавало значимость самому процессу торговли. О сотнях и тысячах мурзиков я не упоминаю специально, потому что тролли сами по себе маленькие существа, и таскать монеты мешками им не под силу, да и потребности их измеряются, в основном, размером крошечного желудка.
Вот, практически, и все о зеленецких деньгах.
Да нет, не все…
***
События, описанные в предыдущей главе, привели к неожиданным результатам. Мэрия Зеленецкого поселения, в лице собственно лесного начальника Подрывайло Хитроватого, была глубоко оскорблена возмутительными действиями Худоши, а именно – процессом демонстрации глубокого презрения к общественному мнению путем постукивания кончиком хвоста у его (хвоста) основания. Но еще более смущала мэра высокая поддержка тролля-бормотушника у электората, потому что, как ни требовал глубокоуважаемый Подрывайло найти металлоискателем и обезвредить, то есть сдать в личное пользование (читайте – «распитие») все закопанные Худошей в лесу фляги с бормотухой, его указание выполнено не было. Мало того, сам металлоискатель бесследно пропал, потому что владелец оного предмета, с таким трудом добытого в ближайшем подразделении Зеленецкого военного округа, старый бормотушник Потап начал проводить свои изыскания по добыче «ценных металлов» исключительно по ночам, когда Подрывайло изволил почивать в своей норе.
Но почивалось мэру не очень хорошо, так как он вдруг начал прикидывать, сколько же неучтенных драгоценных литров скрывают бормотушники Худоша и Томас от народного избранника, прикрываясь своей мнимой бедностью. Внезапно мучимый своими мыслями Подрывайло
