Неправильный Роман. Евгения Чепенко

О чем это я? Да, этот парень столь же нагл, сколь привлекателен!

      – Ты что тут делаешь? – Я скрестила руки на груди и сощурилась, глядя на него сверху вниз.

      Выражение лица у него не изменилось. Даже бровью не повел.

      – Ты ушла. Я запаниковал.

      Запаниковал? И поэтому переоделся у себя, а потом вернулся и по-хозяйски расположился в моей гостиной? У меня от возмущения все разумные мысли из головы вылетели:

      – У тебя джинсы другие и футболка!

      – Белье тоже, – кивнул Рома, словно диалог у нас развивался светский.

      Я… Чт…

      – Садись, – он похлопал рукой рядом с собой. – Будешь рассказывать, кто ты такая.

      У меня вырвалось что-то вроде «ф». Даже не подумаю!

      Я обогнула столик, намереваясь все же допить свое вино, но, когда проходила мимо дивана, почувствовала прикосновение теплых пальцев к своему запястью, и в следующее мгновение уже фактически лежала у возмутительного гостя на коленях.

      – Привет, – он лучезарно улыбнулся. В уголках его глаз появились очаровательные сеточки морщин.

      Я задохнулась. С одной стороны от проявленной фамильярности, с другой стороны от дикого желания, за доли секунды накрывшего с головой, стоило его рукам обхватить мои бедра.

      – Так что, Нана? Кто ты такая? – Его ладонь медленно погладила мою ногу. И ткань платья совсем не притупила ощущения от этого прикосновения, скорее наоборот.

      Я прерывисто вдохнула, стараясь собраться с мыслями. Ему определенно нравилось произносить мое прозвище, и всегда с этой странной интонацией, от которой не оставалось и намека на детство. Нана в его устах – это что-то эротичное, дикое, завораживающее.

      Чтобы выиграть время, я попыталась сесть. Рома помог мне, так что в итоге я опиралась одним плечом о его грудь, наши лица разделяло что-то около десяти сантиметров, и он еще ноги мои в коленях согнул, к себе ближе подтянул.

      – Смотри-ка, – он не прекращал улыбаться, – целиком поместилась. Так и думал.

      Я заворожено смотрела на его губы, длинные темные ресницы и никак не могла придумать достойный ответ.

      – Итак, Нана, – он поднял на меня взгляд. – Что такая девушка как ты делает в семье, где есть папа`, мама`, Марк, Кики и кузина со сплетнями и французским?

      Что?

      – Нет, Ивонн я там вполне могу себе представить, – продолжил он с усмешкой. – А вот тебя не очень.

      О боже! Так он смеется надо мной, и с самого начала подшучивал.

      – Я серьезно, – будто мысли мои прочел и вдруг, действительно, перестал улыбаться. Чуть сощурился, внимательно всматриваясь в мое лицо. – Почему Ивонн?

      – В честь моей бабушки. Она умерла, когда ма… Ме, – я решила учитывать разницу произношения, – было двадцать.

      – А сколько тебе?

      – Двадцать три.

      Уголок его губ чуть дернулся, но это точно не было насмешкой. Кажется, он так меня изучал, или что-то вроде того.

      – Как зовут твою маму?

      – Джульетт. – Я немного запнулась, сообразив, что имя, наверное, нужно пояснить,