Дышу тобой. Александра Монро

тем, что ты родилась с дыркой между ног. Девушка подошла к его креслу, перекинув ногу через него, уселась на колени Блэка.

      Чувствовала его напряженный член.

      Улыбнулась. Чертовка знала, как преподнести себя. Только вот Максим был не в том настроении.

      – Я соскучилась, Макс, – прошептала она ему на ухо, едва заметно касаясь губами мочки. – Я хочу тебя.

      Руки опустились на голую задницу, крепко сжимая ее так, что из-за рта девушки вырвался стон. То ли от боли. То ли от наслаждения. Ему было откровенно плевать. Его мало заботили ее ощущения, волновали только его собственные. Он хотел доставить себе удовольствие. Расслабиться перед балом, который – он был уверен – вытреплет ему все нервы. И у него появилась идея. Грубая, жестокая, сексуальная идея.

      Ухмылка застыла на его губах, пока он перекатывал в голове эту идею, которая с каждой секундой нравилась ему все больше.

      – Я тебе говорил, что в мою комнату нельзя заходить без стука? – прорычал он ей на ухо, впиваясь руками в нежную кожу.

      Энж задрожала в его руках, закусила губу, но терпела. Терпела, потому что до одури хотела. Это было видно по трясущимся коленям, по стиснутым пальцам и по взгляду, который буквально кричал о том, как она хочет почувствовать его внутри. Она и вправду соскучилась. Но на ее чувства всегда было плевать. И сейчас тоже. Она ведь просто его покладистая игрушка. Что ей скажешь, то она и сделает. И не будет сопротивляться. Все они девушки такие. Покажешь деньги – мгновенно разделись.

      За одним небольшим исключением.

      Кларисса, мать ее, Ковалева.

      Какое ужасное у нее все-таки имя! Как только додумались назвать ребенка Клариссой или как там ее называют ее дружки? Клэри. Отвратительно. Черт, Блэк, это явно не то, о чем стоит думать, когда у тебя на руках такое замечательное средство для удовлетворения собственных потребностей. То, что ему необходимо перед этим чертовым балом, где придется изображать из себя примерного старосту перед директором и завучами.

      – Макс, я… – проскулила Энж, трясь своей промежностью о бугор, выпирающий из штанов Блэка.

      – Я задал вопрос, – холодно прикрикнул он, сильно хлопнув рукой по ягодицам девушки, которая от этой грубости лишь еще раз всхлипнула.

      А ему нравилось это. Заводила ее беспомощность. После него у нее сегодня будет очень много синяков, засосов и меток. Он позаботиться об этом. Как и об ее послушании. Руки оттянули тонкую ткань стрингов и тут же отпустили. Послышался звонкий шлепок. Ухмылка не переставала сходить с красивого лица. Сегодня он трахнет ее так, что вряд ли она будет на вечернем балу. Сегодня он не будет нежным. Черт, да он никогда не бывает нежным.

      Нужно выместить злость. На всех. На баскетбольную команду, которая состояла из одной падали. На мать, которая за две недели ни разу не позвонила. На гребанную Ковалеву, которая продолжала игнорировать его. На чертов бал, на который совершенно точно он не хотел идти.