Герой на измене. Рояль в кустах. Элтэнно. Хранимая Звездой

возрасте не так уж бросалась в глаза.

      Будучи оторванным от великих потоков энергии междумирья, я давно утратил контроль над процессом взросления (не нравится мне слово старения!) и через некоторое время моё тело начало меняться. Изначально темп был очень медленным, не даром все в Стае долгое время косились на меня из-за отсутствия перемен во внешности, но теперь всё происходило также, как было положено природой. И я этому радовался. Настала пора и для меня перестать выглядеть юнцом! И так ни усов, ни бороды. Так что нынче я представлял из себя мужчину лет двадцати пяти или около того. И это «около того» скорее уменьшало мои годы, нежели увеличивало… Но мне нравилось воображать себя кем-то посолиднее. Лет эдак на тридцать, а то и тридцать пять.

      Я снял с себя шляпу и уселся на диван, по-хозяйски развалясь. Делать мне нечего, как думать об этикете в этом доме! Если бы не мой талант художника, то Данко давным‑давно проел бы свои деньги. А так он смог заработать столько, что теперь не только меня снабжает глиняной посудой. Ассортимент его товаров значительно расширился. Он стал перспективным купцом и довольно-таки значимым человеком в Эрвинье.

      – А, вот и ты, сукин сын! – грозно уперев руки в бока, сквозь зубы недовольно процедил бывший лучник. – Целую неделю не хаживал, а тут припёрся. Чего? Разнюхал?! Какая падла тебе растрепала, что я красного шрай-ханского вина ящик закупил?

      – У меня интуиция мага, – я несколько раз кряду дотронулся указательным пальцем до лба и улыбнулся. Данко сразу перестал разыгрывать из себя злюку.

      – Да и хрен с твоей интуицией! Всё равно бы вас с Гердой позвал. Я у тебя в неоплатном долгу.

      – Брось!

      – Что «брось»? Ты вот разве нечасто задумываешься, почему все мы мрём, как мухи?

      – Вообще не задумываюсь. Я уже пришёл к выводу.

      – Ну тогда соизволь, ответь мне. Отчего люди так мало живут?

      – Боги и им подобные боятся конкуренции.

      – Ты псих, – он довольно рассмеялся и сел подле меня, бесцеремонно положив ноги на стол. – Ты грёбаный псих! Давай-ка я тебе мозги вправлю и сам отвечу на свой вопрос.

      – Попробуй, – мне и правда стало интересно его мнение.

      – Фишка в том, что мы, сукины дети, всё чего-то там в черепушке перевариваем. Вот и прём напролом, куда не следует. А ведь, если по чесноку, то ни одна идея не стоит жизни. Не стоит, мать твою! Не стоит жизни ни нашей, ни близких нам. Но нам, гадам, такие идеи бьют в башку чище хорошего самогона. А ты видел пьяного, сомневающегося в чём-то? Не! – мужчина с превосходством посмотрел на меня, пребывая в полной уверенности, что прав в своих словах. – И нечего тут такую моську задумчивую делать. Про пьяных я верно сказал.

      – Хорошо, не буду думать о них, – развёл я руками и поглядел на открытую дверь. Кажется там промелькнуло платье служанки. А мне хотелось пить. – Эй, Кэтти, принеси ромашковый чай.

      – Раскомандовался тут как хозяин, – беззлобно буркнул Данко и через минуту тишины эмоционально продолжил. – Идейные мы мрази! Все, как