Клятва Арвиинца. Рамель Алямшин

у длинного изо рта уже летела слюна. – Режь его, режь поганца!

      Тим хмыкнул – видать, много поставил.

      – Слышь, Цурук, – он начал разминать ладони, – зря ты это…

      – Боишься? Правильно боишься.

      – Ну, как знаешь.

      Тим повернулся к зрителям:

      – Экта лари траес, – процитировал он закон. – Рука против ножа.

      На мгновение наступила тишина, а потом все снова загалдели:

      – Правильно! Справедливо!

      Лицо Цурука покрылось пятнами. Он медлил, но, похоже, отступать было поздно. Он сглотнул слюну и кивнул:

      – Сыграем!

      Разговоры сразу умолкли. Теперь, казалось, все поняли – шутки закончились.

      Здоровяк не торопился. Пару раз он полоснул лезвием воздух перед собой, будто разминаясь. Пару раз перекинул нож из одной руки в другую, приноравливаясь. Цурук, похоже, уже понимал, насколько быстр Тим. И какова цена ошибки.

      Наконец, изогнувшись, медленно, маленькими переступающими шажочками, он двинулся вперед.

      Тим приготовился, чуть расставил ноги. Все тело напряглось, как пружина. Он полностью сосредоточился на своем противнике.

      Цурук подходил все ближе и ближе. Они не отрываясь смотрели друг на друга.

      Здоровяк замер. Прошло несколько томительных мгновений, и… прыжок!

      Но нож пронзил лишь пустоту, блеснув там, где только что находился Тим. За миг до удара он успел сместиться и прыгнуть навстречу противнику, едва не задев сверкнувшее лезвие.

      Сокрушительный удар в челюсть опрокинул Цурука. Булькнув, он грузно рухнул на мостовую. Нож выпал из его рук и, зазвенев, откатился на несколько шагов.

      Все молчали, даже длинный не произнес ни слова.

      Тим медленно обошел вокруг противника.

      Цурук зашевелился, повернул голову – а когда увидел нож, из его груди вырвался сдавленный хрип. Оттолкнувшись ногами, он пополз к своему оружию.

      Тим прищурился, потом обернулся к зрителям и поднял руку:

      – Экта лари траес, – повторил он.

      Тишина.

      Цурук, скривившись от боли, продолжал ползти. Тим шагнул к нему и подпрыгнул высоко вверх. Ладонь здоровяка уже легла на рукоять, когда Тим всем свои весом, двумя кованными каблуками, приземлился ему на предплечье. Раздался громкий хруст кости.

      Оборвавшийся крик – Цурук потерял сознание.

      – Вот же нелюдь! – ахнула какая-то женщина.

      – Воистину, – прошамкал седой старик, – лежачего-то бить не по-людски…

      Тим злорадно хмыкнул. Он знал, что все сделал правильно.

      Вдруг невдалеке он заметил в толпе остроконечные синие шапки – городская стража. Кса! Они пробирались прямо к ним. Объясняться с солдатами Тиму не хотелось, и он в два прыжка оказался возле Лануша:

      – Уходим, – схватил его и потащил прочь.

      – Стой!

      Лануш выдернул руку, подпрыгнул к сидевшему на земле Щербатому и со всей силы пнул того в живот. Потом еще раз:

      – Сволочь! Помнишь, как ты издевался надо мной? Получи!

      Лануш пнул его еще раз.

      Но