Клятва Арвиинца. Рамель Алямшин

да, кажется, я услышал какой-то треск.

      – Нет! не то, – Лануш помотал головой. – Я прокручивал этот момент в голове много раз и точно помню, тогда стояла просто нереальная тишина… будто в пустыне.

      Тим нарочито рассмеялся:

      – Хе-хе. Ну может, интуиция сработала? Отец всегда говорил, что у меня сильная интуиция.

      – Н-да, может быть, может быть. Но тут еще одна закавыка. Помнишь, во что превратилось место вокруг арки?

      – Ну да, а что ты имеешь в виду?

      – Завалы, дружище, сплошные завалы, до самых цепей. Кроме… двух пятачков. Первый, где упал я, второй, где ты. Камни, можно сказать, обрисовали наши силуэты, я даже понял, как ты лежал.

      – Может… просто повезло? – с надеждой спросил Тим.

      Лануш с сожалением покачал головой:

      – Ема-а-а, дружище! Ну и шутки у тебя… «Повезло»… Разве ты еще не понял, какой я по жизни «удачливый»? Возьми хотя бы эту дурацкую печку!

      Тим вздохнул. Похоже, время пришло. Он собрался с духом и только хотел начать говорить, как ветер ударил в лицо сильным запахом гари.

      Оба замерли, тревожно переглянувшись.

      – Кса, – Тим зыркнул по сторонам, пытаясь понять, откуда несет дымом, – лесного пожара нам еще не хватало!

      – Смотри-ка! – Лануш вскинул руку. – Что это… там такое?

      Медленно и настороженно ребята двинулись дальше.

      Через минуту перед ними открылась странная пустошь.

      Ее покрывали широкие, извивающиеся выжженные дорожки, на которых торчали обугленные пеньки. Эти черные полосы так густо опутывали неровную, искромсанную землю, что оставались лишь редкие нетронутые островки, желтеющие клочьями увядшей травы.

      Открыто огонь не полыхал, но запах гари здесь особенно сильно шибал по носу – парни аж закашлялись. В воздухе витала серая пелена – что там, впереди, не видать.

      – Ема-а-а! Так это ж…

      – Кса! Сухмень!

      Тим много читал о них, но ему впервые довелось увидеть это своими глазами. Сизая дымка не давала возможности оценить размеры, но Тим помнил, что сухмени обычно тянулись полосами на много миль.

      Вдоль края пустоши сиротливо торчал ряд голых обугленных стволов. Дальше стояли деревья хоть и с ветвями, но уже облетевшими, а узкие черные дорожки, как ядовитые змеи, медленно вползали на их стволы. Казалось, они вгрызались в них, впрыскивая смертоносный яд и обрекая на мучительную гибель. Деревья следующей линии, похоже, ждала та же участь – листья на них еще не осыпались, но странным образом побелели и скрутились в тонкие трубочки. Этот лес умирал – его пожирала ужасная болезнь, имя которой – сухмень.

      Тим с сомнением всматривался вперед.

      Можно, конечно, попробовать напрямую, но вряд ли старина согласится.

      Лануш будто прочитал его мысли:

      – Даже и не думай! – строго произнес он. – Я знаю, что такое сухмень.

      Он поднял увесистый камень и бросил вперед.

      Булыжник сперва шлепнулся на крохотную, чудом уцелевшую кочку высохшей травы, а затем неторопливо скатился на черную полосу.