Цитадель. Глеб Сорочко

военными делами. Правда, почему, он так и не сказал.

      Прошла одна неделя.

      – Артем, что у тебя с ходовой? – первым делом задал вопрос приятель, вошедший с утра в наше рабочее помещение.

      – Как и было сказано, я добавил еще один опорный каток, немного изменил лобовую часть, да и мне пришлось вмешаться в разработку корпуса – теперь в нем меньше «ломаных линий», что повысит бронирование.

      Этим вечером я решил заехать к отцу, так как давно от него ничего не слышал. Зайдя, я растерялся… Дверь оказалась не закрытой, а лишь прикрытой, внутри бардак, все разбросано. Под лежащим на полу ковром я обнаружил записку, все объясняющую: «Артем, они ломятся в дверь! Это те, которые арестовывают инженеров. Опасаясь именно таких событий, я специально настоял, чтобы ты забрал всю документацию! За меня не переживай, мне они ничего не сделают. Смотри в оба – тебя, возможно, они тоже уже ищут…».

      К сентябрю прототип танка был готов. С первых дней сентября уже ощущалось уходящее лето. Солнце так ярко не светило, а на улице с каждым днем становилось холоднее. В эти начинающиеся осенние дни на Кировский завод для осмотра произведенной техники прибыла комиссия, в которой были и министр обороны, и кто-то из генштаба, и несколько человек из дружественной компании. Мы несколько раз обошли модель, рассказывая министру о ее характеристиках. Вместо башни стояла рубка, сделанная из металлических листов. Министру наши наработки понравились. Он приказал доработать машину и потом обкатать ее на полигоне. Закончив чертежи башни, мы передали и их на завод. Разобравшись с работой, я зашел к Арсению Львовичу.

      – Наша фирма свою часть договора выполнила. Последние чертежи башни переданы на завод.

      – Хорошо.

      – Осталось только понять, на каком полигоне будут проходить испытания готового прототипа.

      – Полигон около военной базы в «Песочном». Там вся новая техника обкатывается. Команда испытателей уже готова. Как только башня будет изготовлена, едем на полигон. Там будут все, кто был на приемке на заводе.

      В середине месяца, пятнадцатого дня, рано утором раздался телефонный звонок:

      – Слушаю… – сонным голосом ответил я.

      – Артем! Живо вставай! – ответил Арсений Львович. – Нам надо срочно ехать на полигон! Через час за тобой заедут.

      Быстро собравшись и наспех перекусив, уже через считаные минуты я ждал на улице. Так же быстро там и замерз. Скоро во двор въехал военный автобус. К моменту, когда мы прибыли на полигон и поднялись на закрытые трибуны, там уже были все вышеупомянутые, а где-то за деревьями виднелась готовившаяся к показу наша техника, вокруг которой с последними проверками шныряла команда испытателей.

      Арсений Львович, что-то сказав министру и директору вспомогательной фирмы, вышел с трибун и направился в сторону прототипа, и вскоре, идя впереди него, вывел машину на дорогу перед трибунами, чтоб собравшиеся могли ее осмотреть. По прошествии десяти минут он дал отмашку.