Очень храбрый человек. Луиза Пенни

сказал Гамаш. – Arrêt[15], – скомандовал он, когда Клутье в очередной раз нажала на газ.

      И машина соскользнула еще на несколько футов в сторону, к канаве.

      Перед ними скользила назад патрульная машина Камерона. Прямо на них.

      – Сдавайте назад, – сказал Гамаш. – Медленно.

      Его голос звучал спокойно и ровно, хотя он видел, что машина Камерона прибавляет скорость на крутом склоне.

      – Вы должны… – начал он.

      – Я знаю, знаю.

      Клутье переключила рукоятку на задний ход и прикоснулась к педали газа. Гамаш напрягся, наблюдая за приближающейся машиной Камерона, пока Клутье держала ногу на педали и их машина набирала скорость.

      Когда полицейские машины встретились, раздался негромкий удар. Клутье умело придерживала тормоза, и обе машины теряли скорость, пока не остановились на обочине.

      Она идеально осуществила маневр. Гамаш сомневался, что у него могло получиться так же.

      – Великолепно, – сказал он и увидел улыбку на ее лице.

      – Пожалуйста, не просите меня повторить.

      Он рассмеялся:

      – Поверьте мне, агент Клутье, если потребуется еще раз сделать что-либо подобное, я в первую очередь обращусь к вам.

      Камерон вышел наружу и заскользил к ним, держась за машины. Наконец он остановился у окна Гамаша:

      – Это было здорово. Merci. – Он наклонился и посмотрел на Гамаша. – Что теперь?

      – Теперь, – сказал Гамаш, хватая шапку и перчатки, – мы пойдем пешком.

      Клутье взглянула вверх по склону:

      – До их дома не меньше километра.

      – Тогда нам лучше поспешить, – сказал Гамаш.

      Он вышел из машины и огляделся.

      Пухлые апрельские снежинки перестали падать с неба, воздух был прохладный и свежий. Гамаш сделал глубокий вдох, ощутил сладковатый запах сосен, и прелых листьев, и дорожной жижи.

      И услышал…

      – Что это? – спросила Клутье, наклонив голову к плечу.

      – Река, – ответил Камерон. – Вероятно, лед тронулся. Начался весенний паводок.

      Гамаш повернулся на звук, исходящий из леса. Вода устремлялась вниз по склону холма. Звук в сельском Квебеке такой же привычный, как звук сирен в городе.

      Сегодня утром, когда он выезжал из Трех Сосен в Монреаль, все было тихо. Если не считать легкого шороха, с каким громадные снежные хлопья падали на деревья, дома и автомобили.

      Но за это время что-то сломалось, что-то проснулось. Что-то отнюдь не тихое.

      Гамаш сделал еще один глубокий вдох, но уже с меньшим удовольствием.

      Весной, с потеплением, много чего просыпалось. Медведи. Бурундуки. Скунсы и еноты. И реки.

      Они пробуждались к жизни.

      Мало что было мощнее, или разрушительнее, или ужаснее, чем голодный медведь или река в половодье.

      Гамаш точно знал, куда текут воды этой реки. Хотя он никогда не бывал здесь прежде, но географию района знал неплохо. Они находились совсем рядом с Тремя Соснами.

      А это означало, что они слышат рев Белла-Беллы, несущей свои воды в их деревню.

      Он

15

Остановка (фр.).