K-pop: за кулисами мечты. Стефан Ли

вести себя строже. Пять тетрадных листов были заполнены новыми словами и выражениями. Через пару часов Хелена и несколько других ребят, чей уровень корейского несколько выше, ушли на другие занятия. К концу урока нас осталось двое: я и Ёнбэ.

      Последние пятнадцать минут мы с ним просто болтаем – учительница Ли решила, что у нас много общего, раз мы оба родом из Америки. Мы неуверенно уставились на нее – мальчикам и девочкам запрещено так активно взаимодействовать друг с другом. Но женщина лишь жестом показывает, что следит за дверью.

      С этого момента мисс Ли становится моим любимым сотрудником SAY Entertainment.

      Впервые мне удается разглядеть Ёнбэ. Даже под светом флюоресцентных ламп его лицо по-прежнему красиво. Пухлые губы по форме напоминают сердечко, а волосы на висках были сбриты совсем недавно. Он одет в белую рубашку, небрежно заправленную в рваные джинсы. Иными словами: Ёнбэ молод и горяч. И он явно не из стеснительных.

      – Так, Кэндис-щи… какой псевдоним ты хотела бы взять?

      Я пожимаю плечами.

      – Без понятия. Не думаю, что в K-pop есть еще одна Кэндис.

      – Круто! В компании есть несколько моих тезок, так что мне, скорее всего, придется взять другое имя.

      – Ты можешь использовать американское, если оно у тебя есть.

      – К сожалению, это невозможно.

      – Почему же? – спрашиваю я.

      Ёнбэ загадочно улыбается, а его глаза сужаются и становятся похожи на полумесяцы.

      – Оно ужасное. Настолько ужасное, что даже в Америке я представлялся Ёнбэ!

      – Теперь ты обязан назвать его.

      – Пообещай, что не будешь смеяться?

      – Обещаю.

      – О’кей, – он берет паузу. – Альберт.

      Я взрываюсь хохотом.

      – Ты же обещала!

      – Прости! Но Альберт совсем не подходит для айдола!

      – Да, не повезло. Что заставляет родителей-корейцев награждать своих детей устаревшими именами, а?

      – Не знаю, но что-то в этом есть. Когда я родилась, родители думали назвать меня Кэндис, Эстелль или Ынис.

      Ёнбэ неловко смеется в кулак.

      – Ынис? Ни разу подобного не слышал!

      На секунду я забываю, что нахожусь в тренировочном корпусе. Оказывается, у нас с Ёнбэ много общего: мы оба играем на гитаре, любим чокбаль, посещаем корейскую церковь. Оказывается, скауты SAY случайно натолкнулись на видео Ёнбэ, в котором он читает рэп про Иисуса во время выступления его группы на службе.

      Вскоре раздается звонок, извещающий об окончании занятия. Учительница Ли дружелюбно машет мне.

      – Пока-пока, Кэндис! Хорошо поработала!

      Ёнбэ складывает учебники в рюкзак.

      – Был рад познакомиться, Кэндис, – говорит он.

      Заметив нас за беседой, учительница Ли неожиданно взрывается.

      – Вы двое! Никаких разговоров!

      Меня чуть не хватил сердечный приступ! Заметочка: учительница Ли страдает от раздвоения личности.

      Позже я замечаю, что у выхода стоит менеджер Ёнбэ. За мной пришла менеджер Кон, чтобы сопроводить