Ангел-хранитель, или Как не умереть. Василиса Савицкая

шаг к двери, затем резко развернулась и прошла к себе в комнату. Растерянность стала замещаться гневом, а в этом состоянии всегда легче оценивать ситуацию. Открыв дверь гардероба, я стала складывать в сумку нужные мне вещи.

      Какая гнилая и пошлая картина. Брезгливость и разочарование заполнили все тело, сбивая дыхание с нормального ритма, учащая сердцебиение и сотрясая руки в неприятной дрожи. Только сейчас до меня стало доходить, как все обстояло на самом деле.

      Прожив в хреновых отношениях с мужем столько лет, я навешала на себя кучу комплексов. Чувство вины, что я не сохранила наш брак, сгрызали меня изнутри. Осознание того, что я параноик, ревновавший к пустому месту, истеричка, заводившаяся с пол-оборота, не хозяйственная, не сексуальная, не умеющая понять и поддержать, сводило меня с ума. Я мучилась от понимания, что далека от идеала и пыталась всеми силами к этому идеалу добраться.

      Не успела. Этот идеал для мужа все равно был бы не идеален. Семь лет стажа совместной жизни разъедают идеальность. Как бы ты к ней не стремился. Нет новизны, нет бабочек в брюхе. Эмоции растушевываются, лопаются мыльными пузырями, оставляя во рту привкус горечи. Любая попытка их воскресить – дешевая игра актеров третьесортного театра.

      На каком-то этапе приходит смирение. Начинаются песни об уважении, привычке, совместном имуществе, детях, сублимируя так бабочек. Одни спасаются в водке, другие в иллюзиях, третьи в воспоминаниях. Самые бескрышные ищут его в новых телах, благородные – в душах.

      Мне почему-то начинает казаться, что если б я делала все по-другому, было иначе… Чувство вины, разместившись в желудке, дает о себе знать тошнотой. Когда от нас ничего не зависит, мы начинаем цепляться за нитки этого «если»… Но эти нити трескаются по швам, и я ничего не могу сделать. Внутри происходит безумство. Что дальше, как дальше, зачем дальше? Мосты сожжены, плоты утоплены.

      Другая женщина, как банально. Она намного интересней меня только тем, что новая и неизведанная, но таковы правила жизни. У всех так.

      Тогда какого черта он не ушел? Хотя многие не уходят. Но жить с чувством вины сложно. Вина забирает покой, ее надо вырывать из себя, иначе можно сойти с ума. Должен быть кто-то, кого можно обвинить во всех бедах и бить ногами, в ответ не получая сдачи. Я просто попала под раздачу, ничего личного…

      Судорожно комкая вещи, чтоб скорее убраться подальше от этого ужаса, я не услышала шагов зашедшего в комнату мужа.

      – Варя, прости….

      Сейчас это «прости» мне нужно меньше всего.

      – Все будет хорошо, – закончил он начатое предложение до безумия глупой фразой. Я подняла глаза и увидела все то же детское, провинившееся выражение.

      – Ты больной человек, – не из-за стеснения перед сидевшей в комнате барышней, а просто от бессилия прошипела я. В этом шепоте собралась вся ненависть, хотя до последнего я была уверена, что ненавидеть не умею. – Надо быть дебилом, чтоб притащить к себе домой бабу! Дима, так лохануться. Ты сейчас танцуешь польку бабочку на моем неостывшем трупе и говоришь, что все будет хорошо?!

      – Я