Красная Книга. Ингвар Нинсон

себя считал? Что ж, изволь. Думаю, это должна быть огромная волосатая инь, в которую колдун протискивается, аккуратно сложив вещи у входа и натеревшись массажным маслом.

      – С красным фонариком над двумя створками? Кругленьким таким? Да, я тоже так и увидел этот вход в иной мир. Или там… во внутренний мир. Как правильно?

      Тульпа хихикнула, совсем как обычная девочка.

      Глава 15 Лалангамена – Дерево Сейда

      Ингвара посещали видения.

      Он барахтался и выплывал из потоков прохладного эля, который затопил всю округу. Спорил с Эшером о том, что лучше: забродивший морс или «Мохнатый шмель»? Мутные воспоминания вчерашней ночи венчались довольным лицом Эшера, настойчиво уговаривающего испить целебного зелья. Ингвар пил.

      Зелье оказывалось то киселём с запахом сырых грибов.

      То тепловатой болотной водицей с привкусом влажного мха.

      То горячей и перчёной кровью, похожей на человеческую.

      Ингвар решил, что Эшер остался им недоволен и собирается похоронить. Недалеко от лагеря воины выкопали неглубокую, но широкую могилу. Великан уполз в лес. А когда воины Рутерсварда попробовали вернуть его, распугал наёмников, выкрикивая руны.

      Жуки опасливо поглядывали на Эшера.

      Тот успокаивающе кивал – не бойтесь, блефует. И Нинсона снова аккуратно перенесли к свежей могиле. Что-то объясняли. Но это было бесполезно. Человеческую речь Нинсон больше не понимал.

      Укоризненно мотал головой Уголёк. Последний раз Ингвар видел его на полянке. Призрак фамильяра сдуло ветром, который размазал лисички по стволам деревьев, расшвырял факелы по поляне, а Эшера макнул в соль, как варёное яичко.

      Уголёк раздался и, оставаясь в обличье кота, размерами уже больше походил на рысь. Фамильяр едва шевелился. Огромная мохнатая лапа словно сама по себе медленно намывала острые иголки усов. Чёрная шерсть, клубящаяся как облако сажи, почти не отражала солнечный свет. Уголёк посматривал на Нинсона горящими янтарными глазами. Не то с презрением, не то с осоловевшей ленцой сытого кота.

      Ингвара не похоронили. Для него приготовили ванну. Дно ямы застелили шкурой громадного морского гада. Налили холодную воду из вёдер и горячую из котлов. Эшер разбил яйцо, исписанное рунами. Плеснул пахнущего щёлоком отвара из серебряного кувшина. Насыпал сушёного сильфума, который плавал зелёной ряской.

      Ингвара опустили в воду.

      Великан блаженно улыбался, потому что испытания остались позади.

      К тому же, Эшер сказал, что с ранами можно не осторожничать. У него в избытке отваров и мазей, которые быстро исцелят тело. Запретил трогать запечатанное плечо. Сказал, что позже проведёт операцию, вычистит рану и покажет Ингвару, что там с рукой. Он не особенно волновался и говорил о том, что хороший колдун сможет себя излечить даже слабыми рунами.

      Сами руны, конечно, не могли быть ни сильными, ни слабыми.

      Просто колдун был предрасположен к какой-то руне. Её броски выходили самыми чёткими, а эффекты самыми впечатляющими. Такая