Красная Книга. Ингвар Нинсон

кого-нибудь, кто сможет вскипятить кружку воды? Это же какие танджоны нужны.

      – Несколько таких колдунов я смогу назвать. И один из них вы.

      Теперь придётся пробовать.

      Ингвар снова стоял на перепутье.

      Путь профана был ясен – жаловаться.

      Или на необходимость заняться ранами.

      Или на невозможность сосредоточиться из-за холода.

      Или из-за жара – последствия босоногой прогулки с горы.

      Или из-за искорёженного плеча, сбитых ног, любых других царапин.

      Путь мастера был столь же ясен, но совершенно непривычен…

      Протянуть руки, бросить руну, зажечь огонь.

      Отсюда, из ведьмовского круга, Ингвар ясно увидел, как часто выбирал путь профана. Путём мастера он тоже хаживал. И нередко. Но не выбирал его самостоятельно. Всегда его туда вовлекали обстоятельства. Последнее время туда едва не силой заталкивала Тульпа.

      – Я попробую.

      Эшер скривился при этих словах, но ничего не сказал.

      Ингвар вспомнил, как во время занятий в убежище Тульпа так же – причём прямо вот точно так же – кривилась при этих словах. Терпеливо и настойчиво объясняла, что одно дело попробовать, а другое – сделать.

      Тот, кто хочет сделать – делает.

      Тот, кто хочет попробовать – пробует.

      Это разные действия. С разными результатами.

      А жизнь колдуна – это слова, написанные в Мактубе.

      И нужно с умом подбирать выражения и строить фразы.

      Слова слабы. Как говорится, что вырублено топором, того не перечеркнёшь пером. Но кроме них и вовсе ничего нет. Вот и приходится опираться на их чернильную эфемерность. Вначале надеяться, что слова будут верными. Потом уповать, что их прочтут.

      – Я не буду пробовать, – поправил себя Ингвар. – Я сделаю.

      – Проговаривайте вслух, пожалуйста, – попросил Эшер.

      – Встать удобно. Ток оргона не пережат. Ноги с корнями. Колени твёрдые. Бёдра свободные. Поясница скруглена. Позвоночник расправлен. Грудь открыта. Плечи пустые. Локти тяжёлые. Шея… с шеей сложности всё время были. Забыл. Голова – чаша.

      – Пропустили сердце. Сердце?

      – Сердце – сияющий амулет! Шея – жезл! Шея – жезл, вспомнил.

      – И энергия собирается…

      – Да-да, продолжаю. И энергия собирается ножом из оргона. Тонкий луч направляется на фокус заклинания. Я представляю веве. Руна Кано – пламя. Лоа Одиннадцатый. Сурт. Его веве – две параллельные черты.

      – Да. Руки вытягивайте вперёд. Ладони параллельно. Между ними внутренним взором рисуйте Кано. И теперь осторожно в этот тоннель давайте оргон. Осторожно, но напористо. Как паучок прядёт ниточку.

      Степень концентрации требовала от Ингвара перестать метаться мыслью и отдать всего себя руне. Но даже того крохотного кусочка внимания, что оставался для внешнего мира, было достаточно, чтобы заметить вспышку чёрного дыма в руках Эшера.

      Уголька сдуло порывом колдовского ветра. Факел вспыхнул.

      Сразу же занялась сухая стружка, обёрнутая в пропитанную горючей мазью тряпицу.