Красная Книга. Ингвар Нинсон

уже!

      – Читатели? Ты имеешь в виду Лоа? Тех, кто читает мою книгу? Мактуб?

      – Мактуб, брат! – обрадовалась Тульпа. – Кто же ещё! Похоже, не все мозги тебе там отколотили.

      – Нет, серьёзно. По поводу того, что ты, ну… ненастоящая. Я могу тебе всё что угодно приказать? Всё-всё?

      – Ну… До какой-то степени.

      – Поясни.

      – Наверное, можно это объяснить в двух словах. Но я уже говорила, откуда у меня эта патологическая тяга к многословным и образным примерам. Так что потерпи. Если положить на землю доску шириной в две твоих стопы, то ты по ней пройдёшь без каких-либо проблем. Так?

      – Так, – подтвердил Ингвар.

      – А если мы ту же доску поднимем на высоту десяти метров?

      – Тоже пройду. Но будет сложнее.

      – Правильно. Хотя вся разница, пока ты не упал, будет в голове.

      – Ну, на самом деле, там же всякая вибрация добавится, ветер…

      – Хватит умничать.

      – Просто приведи пример получше.

      – Когда в тебя целится из лука стрелок. Больше шансов уклониться от стрелы, если у тебя будет холодная голова. Но разве ты можешь приказать себе не бояться? Не дрожать, не потеть?

      – Я понял. Мы управляем своими мыслями не полностью. Понял.

      – Или, учитывая контекст, ты спрашивал меня о том, можешь ли приказать мне отсосать у тебя?

      Ингвар спрятал эмоции за одной из масок, коих предостаточно в наборе профессионального рассказчика. Хотя сейчас, после всех этих микстур, не очень хорошо владел собой.

      – Нет, ну нет, ну что ты, нет, ну…

      – Вообще удивительно, что ты не принялся пробовать, как только я за собой дверь в камеру закрыла. Похоже, всё-таки сказочника ты из себя сделал посдержаннее, чем был колдуном.

      – А как на меня тогда действуют твои снадобья? – Ингвар поспешил перейти к другому вопросу.

      – Ну, смотря какое… Тебе про каждое, что ли, рассказать?

      – Нет, я имею в виду, как они могут на меня влиять? Если они не настоящие, а придуманные. Это же мои глитчи, получается.

      – А, в этом смысле. Ну, точно так же, как всю твою придуманную ненастоящую жизнь на тебя влияло что-то другое придуманное и ненастоящее. Ночной кошмар, например. Тебе снится, что ты сорвался с обрыва. Просыпаешься. Вскакиваешь. Подушка в поту. Обрыв – ненастоящий, просто мысль, так? А страх – настоящий. Пот – настоящий. Тут так же. Колбы выдуманные. Реакции – реальные.

      – А тебе снятся сны?

      – Ты ещё спроси про овец.

      – Ладно, а кроме страха у тебя есть какие-нибудь примеры?

      – Кроме страха есть только любовь, Ингвар. Ты же знаешь…Хочешь пример с любовью?

      – Нет, – решительно остановил её Нинсон, но про себя подумал, что хочет.

      – Ладно, ладно. Не буду бередить твои душевные раны. Вот тебе пример без страха и с любовью, но понятный такому жирдяю. Ты почувствовал запах жареного мяса, шипящего жирка, резкий сочный хруст разрезаемой луковицы, чмоканье разламываемого солёного огурца, стук проломленной о краешек сковородки яичной скорлупы.

      Ингвар сглотнул.

      – И