Пробегая между тучами. Агата Ашу

так себе, ничего особенного.

      – Видимо, надо знать места, где подают что-то более изысканное, – с грустью сказала Алёна. – Надеюсь, десерты у них хотя бы аутентичные? – Урбанова не теряла оптимизма. – Закажем? Попробую всё! Где наша не пропадала.

      Россия всегда тяготела к французской кухне, особенно к ее сладким блюдам. Давным-давно, еще в Москве, Урбанова и ее подружки то и дело переписывали друг у друга рецепты.

      – Сэр, – мягко и тактично обратилась она к проходящему мимо официанту.

      Тот сделал вид, что не заметил. Это повторилось несколько раз. Урбановой надоело, и она решила взять ситуацию в свои руки. Встала и решительным шагом вошла в ресторан. Там обосновалась огромная витрина десертов. Выбрав пяток наиболее привлекательных образцов, она попросила служащего принести им всё это благолепие на веранду. Тот на ломаном английском и не очень-то приветливо ответил:

      – Все заказы принимаются только за столиком своим официантом. Обратитесь к нему, мадам.

      Алёна вернулась к подруге. Еще три-четыре ее попытки привлечь к себе внимание гарсона по-прежнему не увенчались успехом. Это окончательно вывело гостью столицы из равновесия. Она взяла телефон и набрала номер ресторана. Ответили быстро. Посетительница строгим, спокойным, не терпящим возражения голосом попросила принести счет за обед, обозначив, где находится их столик.

      Просмотрев листок с цифрами, перечеркнула строчку, где были указаны чаевые.

      – У нас 15 процентов автоматически включаются в счет, – сказал официант.

      – Вы не заработали сегодня и одного процента, – мило улыбаясь, ответила Алёна и подписала чек, указав в нем цифру без чаевых.

      – Они всё равно снимут с тебя полную сумму. Это французы! – Стелла пыталась остановить ее.

      – А у меня американский банк и кредитная карточка с несколькими линиями защиты. Позвоню, когда вернусь, и они сделают всё так, как я попрошу. Англоязычные вообще считают французов придурками, и, кажется, я начинаю их понимать. Давай пойдем за десертом в другое место. Побродим по городу, выберем что-нибудь симпатичное. Там, где настроение не портят. Мы же не позволим им выключить наше парижское сияние?

* * *

      Небо одним закрученным мазком направлялось в закат. Они оставили машину буквально за углом от Эйфелевой башни. Урбанова, миллион раз видевшая знаменитое изображение символа Парижа, даже и не представляла, насколько огромен парк с клумбами и фонтанами у его подножия.

      Они медленно прогуливались. Алёна просто парила душой в столице мироздания.

      – А почему ты не спрашиваешь, как мои дела, где я, с кем я и что я? – вклинилась в ее «полет» Стелла.

      – Я думала, что ты сама расскажешь, если сочтешь нужным.

      – Тактичная ты наша. Ты, конечно же, заметила у меня на лице и на руках эти безобразные белые пятна?

      – Сразу же, как только мы встретились. Это выглядит, как сбой в пигментации кожи. Я права?

      – Да, я их в тюрьме заработала, – огорошила подругу Стелла.

      – Где?! – несмотря на то, что Алёна догадывалась о криминальной истории подруги,