Пробегая между тучами. Агата Ашу

приключений «под куполом цирка» взаимный пыл несколько охладился, и они просто сели пить чай на кухне. Прямо напротив Алёны висела репродукция «Джоконды». Алекс сделал комплимент, сказав, что Алёна очень на нее похожа. Урбанова пришла в ужас:

      – (Неужели я такая страшная?)

* * *

      Теперь известное полотно перед ней. Подойти близко практически невозможно. В зале витает тихий гул толпы. Но она всё-таки пробралась к деревянному барьеру и продолжительное время рассматривала изображение напротив, сравнивая и противопоставляя его своему отражению в стекле перед пятисотлетним полотном. Пыталась понять, откуда же исходит загадочная улыбка. Долго примерялась, чтобы улыбнуться так же, как Джоконда, и наконец поняла. Не надо растягивать губы, как обычно делают все, особенно перед фотоаппаратом. Надо лишь почувствовать их уголки и представить себе, что ты сливаешься со Вселенной в единое целое. Они сами собой слегка поднимутся.

      Стоящий рядом мужчина ахнул:

      – Мадам, а вы знаете, что у вас улыбка Моны Лизы?

      – Знаю! – озорно ответила Алёна и скрылась за спинами туристов.

* * *

      День был замечательным. Следующим в их программе стоял музей д'Орсе.

      Там Урбанова надеялась «вживую встретиться» со всеми, в кого была влюблена еще со школы: Моне, Сезанн, Гоген… В Москве, в Пушкинском музее, она могла часами бродить по залам, внимательно разглядывая знаменитые полотна. Обычно посетителей было немного, и это давало возможность, отойдя на почтительное расстояние от картины, уловить импрессионистическую мелодию в красках. Никто не мешал подойти ближе и в деталях рассмотреть каждый мазок кисти, сделанный автором в прошлом веке.

      Даже когда подрос сын и она провожала его в школу, находившуюся недалеко от музея, Алёна не могла удержаться, чтобы не зайти и не пробежаться по-быстрому мимо коллекции, бросив на ходу: «Привет!» автопортрету Гогена. Почему-то с ним сложились особо дружеские отношения.

      Огромная очередь таких же, как они, «халявщиков» двигалась медленнее, чем в Лувре.

      – Если и дальше черепашьим шагом будем ползти, то не успеем ничего посмотреть, – с грустью в голосе пробормотала любительница живописи.

      – Может, завтра? – предложила Стелла.

      – Завтра у них выходной день, а потом будет уже не до музеев.

      – Точно, и мне тоже.

* * *

      Еле таща ноги от усталости на пути к своему автомобилю, припаркованному недалеко от Лувра, они увидели полицейских, записывавших их номер.

      Урбанова нашлась сразу:

      – Здравствуйте, как ваши дела? – она была сама вежливость и обходительность. – Я приношу вам самые глубокие извинения, если мы что-то нарушили.

      – Здесь парковка запрещена. Выписываем вам штраф, – сурово сказала женщина-полицейский.

      – Помилосердствуйте, – всплеснула Алёна руками. – Как вас зовут?

      – Младший жандарм Агата Легран.

      – Правда? Неужели, как Агату Кристи, известнейшего автора детективов? – нарушительница