А ночь была как музыка, как милость. Валерий Столыпин

встречался взглядом, вызывал у Витьки чувство вины и внутреннего осуждения, потому, что казалось, что его поймали на месте преступления.

      Обворожительная улыбка, если она была обращена не к нему, навевала тоску и уныние, рождала готовность разреветься.

      До такого совершенства нельзя дотрагиваться, можно лишь восторгаться и украдкой разглядывать.

      Увы, его взгляды не разделяли другие мальчишки, которые могли запросто обнять девушку, погладить её по волосам, взять руками за талию.

      Витька смотрел с обожанием на пухленькие губки цвета спелой вишни, обычно слегка влажные. Она так любит облизывать их, слегка высовывая язычок.

      Вздёрнутый носик, настолько аккуратный, что хотелось чмокнуть в него, как обычно это делают с грудными малышами, вызывал безотчётный восторг.

      Хотя Витька изучил тайком мельчайшие подробности облика девушки, описать её внешность словами он не смог бы, потому, что воспринимал не телесно: это была зачарованность, воплощённая мечта, романтический идеал, сладостная недосягаемая  тайна.

      Ничего важнее Люсеньки не существовало для него на всём белом свете.

      Провожать и встречать девушку тайком от неё, дожидаться внезапного появления в кустах у подъезда, наблюдать, как ходит, разговаривает, читает, мечтать о свиданиях и беседах стало единственным занятием вплоть до окончания школы.

      На выпускном балу все девочки были очаровательны: им хотелось запомнить этот день навсегда, поэтому они и готовились преподнести свою женственность в самом выгодном свете.

      Но даже на фоне такого скопления нарядных прелестниц Люсенька выглядела богиней.

      Витька чувствовал, знал, что влюбился в самую красивую девушку Планеты, завидовал сам себе.

      Но так и не подошёл к прелестнице.

      Юноша был расстроен, раздосадован, бледен. Его душа рвалась в бой.

      Страх оказался сильнее.

      Люсенька была намного решительнее.

      Она приблизилась к Витьке лёгкой походкой, сделала изящный книксен и пригласила на белый танец.

      Юноша был настолько ошарашен неожиданно свалившимся счастьем, что не сумел ничего даже проблеять.

      Ноги как обычно свело судорогой, непослушный язык застрял во рту. Выпучив глаза, Витька смотрел влюблёнными глазами на предмет обожания и ничего не отвечал.

      Люсенька пожала плечами и подошла к другому юноше.

      Она была весела и беззаботна.

      Витька с досадой глядел как Люсенька легко и изящно кружится в танце, как цветастыми бабочками порхает подол её платья, как Серёжка Поляков держит девушку за нежную ладошку, а другой обнимает за талию, как смотрел на неё восторженно и игриво.

      Партнёры по танцу летали по всему залу, пока быструю мелодию вальса не сменил медленный модный шлягер. Тогда Сергей прижал девочку к себе, другую руку положил на её плечо. Люсенька  склонила к нему на грудь голову, а юноша что-то увлечёно шептал.

      Следующий танец девушка тоже подарила Сергею. И ещё, и ещё…

      Мальчишка