Призраки. Наталия Грамацкая

многочисленной прислуги. Помнилось также и то, что мне всё время приходилось быть начеку и следить за нижней челюстью, которая то и дело теряла связь с верхней. Я не испытывал зависти, но величайшее изумление, как ребёнок, увидевший себя однажды в сказке среди молочных рек и кисельных берегов, невольно примерял его богатства, и всякий раз при этих мыслях голова моя кружилась от грандиозных планов на то, без чего в реальной жизни я легко обходился. Именно поэтому в будущем я тактично отклонял приглашения Стива, его дом отдалял нас друг от друга. Он, вероятно, чувствовал это и вскоре его замок был исключен из списка мест наших с ним встреч.

      Итак, я повертел бургер в руках, обречённо вздохнул и вонзил зубы в многоэтажный продукт с решимостью самоубийцы. Мне действительно было всё равно в этот миг, что будет со мной после. Осмыслить вкус съеденного я не смог. Мысли мои были далеко.

      – Не дурно. – Произнёс я не очень уверенно. – Все последствия будут на твоей совести.

      – Всё будет хорошо и даже лучше! – Стив встал из-за стола. – Можно я на диванчик прилягу? Пол ночи не спал сегодня, в Terraria висел шесть часов подряд, раскалился до красна вместе с игровой приставкой так, что, думал, сгорим, а утром, чуть свет, маман разбудила к воскресному чаю. – Он растянул, кряхтя, все свои два метра и помахал не поместившимися ступнями. – Маловат немного. Как твои родители, как бабуля?

      – Родители каждый день звонят. Я рассказываю им о моих университетских и поварских подвигах, они – о поющих петухах, сверчках, лягушках, о ветре в трубе, о том, что мечтают жить там, выйдя на пенсию. Деревня эта, Стив, как музыкальная шкатулка! Знаешь, как она называется?

      Стив задумался и, зевнув, стал перечислять. – Редискино? Морковкино?

      Я отрицательно покачал головой и с гордостью выдал. – Никогда не догадаешься. Гулькино! А почему – никто не знает. Бабуля на поправку идёт. Скоро бегать будет. Давай, летом со мной в деревню!

      – Если ты со мной на Вэйл съездишь! – Стив хитро улыбнулся.

      – Ну, какой из меня горнолыжник? Я в первый же день себе всё переломаю. – Возразил я с энтузиазмом. Это была правда: одна мысль о полёте с горы рождала внутри меня холод. К тому же, любимый горнолыжный курорт моего друга был нашей семье не по карману.

      – Такой же, как из меня рыбак. – Зевая, продолжил Стив.

      – Да я себя там не рыбаком, а рыбой чувствую. – Не сдавался я. – Плаваю часами то брасом, то на лодке. Там река – чудо! Таких и в заповедниках не бывает.

      – Не знаю, Ром. – Вяло продолжал Стив. – Я дитя цивилизации, её плоть и кровь. Мне рыбой уже себя не почувствовать, я машина на гоночном треке. Подумаю.

      Я кивнул. – Подумай! Уверяю, тебе понравится!

      Мы поболтали ещё немного о новом преподавателе по биологии, о грядущих экзаменах, о спортивных диетах и гейнерах. Я показал свою новую двухпудовую гирю.

      – Всё, пора домой. – Объявил Стив, перекидывая из руки в руку мой спортивный снаряд и дыша, как паровоз.