Непогасшее солнце. Энн Княгинина

ладони, принимающиеся давить мне на глазные яблоки, вдавливать их в череп всё безумнее.

      – Отпусти, – я ору в пустоту, ясно слыша только своё отчаянное эхо.

      От боли немело всё лицо, я постепенно начинала чувствовать глазные яблоки прямо у себя в голове, бьющиеся об мозг. Но сумасшедший вдруг убирает руки, и я понимаю, что глаза никуда не делись, но я не вижу ничего, кроме тьмы. Я ослепла?

      – Дрянь, – щека взрывается в резкой боли.

      Боясь лишиться зрения, я вырывалась, калеча не только себя, но и маньяка. Я билась головой об стену, дубасила завязанными руками по мягкому животу мужчины. Дрыгала ногами, стараясь врезать ему коленом по выпирающему кадыку, за это и получила пощёчину, почти не ощущаемым ударом из-за головокружения и оглушающей острой боли в глазах.

      – Тогда я буду называть тебя солнышком, ты ведь так ярко светишь, а внутри тебя также тепло?

      В глазах появляется свет, и становится очень тепло.

      – Она пришла в себя, – я слышу крик Риты и вижу капельницу рядом с собой.

      Я опять побывала в бездне.

      – Зачем это? – я киваю на капельницу и на свою руку с шприцом в вене.

      – Обычные витаминки.

      Подруги помогли мне встать, когда со мной закончили все нужные процедуры.

      Мизинец забинтован, и я кое-как втиснула ногу в тапочку.

      Хромая, постанывая, но я всё-таки уговорила Риту и Валерию пустить меня к Никите, к которому пришлось ещё и подниматься. Подруги рассказали, что он схватил меня на руки и принёс в медпункт, а ещё он подарил мне свою кепку.

      Валерия вынесла мне упаковку шоколадных конфет из номера, и я понесла их парню.

      Отключилась вовсе не от боли, а оттого, что в это время, светлые карие глаза показались прямо передо мной. Я испугалась, что он захочет закрыть мне рот за крики.

      Постучала в дверь, но совсем легонько прислоняя кулак к двери в номер Никиты. Парень не сразу открыл, и я уже готова была сбежать, ну, как сбежать, медленно поплестись к лестнице.

      – Привет, – Никита распахнул дверь, и я отвернула взгляд от его голого торса.

      Он посмотрел на мой забинтованный палец.

      – Болит?

      – Уже не так.

      Не поднимая взгляда, я протягиваю ему упаковку конфет. Он в недоумение смотрит на мои руки.

      – Мне сказали, что ты принёс меня в медпункт. В знак благодарности я принесла тебе конфеты.

      – Сама их съешь, тебе нужнее. И вот что: я не люблю шоколад, – когда он рассмеялся, я подняла на него взгляд, и всё-таки смогла натянуть улыбку.

      – Хочу сказать тебе, что я не всегда на всё реагирую подобным образом. Я неизбалованная девчонка, как может показаться.

      – Я так не думал.

      Всё равно не узнаю, правду ли он говорит, но хочу, чтобы его слова были искренними.

      – Зайдёшь?

      Никита отходит от двери. Я гляжу в его стерильный номер: уборщицам вообще можно не заходить сюда. На стуле ни одной вещи, пока у нас, с девчонками, гора одежды, перемешенной с грязной и чистой. Я чувствую прохладу, направляющуюся на меня от включённого кондиционера.