Сердце Вербарии. Дмитрий Савчатов

приближался. Сейвен остановился. Вся тьма, что впиталась его телом, теперь рвалась прочь от огня. Он ощутил страх, но не как собственное чувство, а как чье-то холодное присутствие. Как будто кто-то охваченный ужасом прятался за ним и в своем глубоком, безотчетном трепете увлекал Сейвена за собой. Он оглянулся, и страх пропал.

      Перед ним, на расстоянии вытянутой руки, стоял Крайтер. Одетый во все белое, с вымученной улыбкой на бледном лице. В руках он сжимал большой хрустальный шар. Сфера мерцала глубинным синим огнем. В ней что-то билось, трепетало, как лепесток свечи. Это была Диз. Ростом не больше мизинца, она молотила кулачками стены своей неволи. Было видно, как ее маленький ротик открывается – она кричит. И вся светится.

      Сейвен почему-то знает, что ее нельзя выпускать. Если она вырвется, то случится что-то настолько ужасное, что никто и никогда не сможет исправить этого. Он поднял глаза на Крайтера. Тот кивнул, как бы подтверждая опасения.

      – Вернуться уже нельзя, – проговорил он с горечью. – Нельзя остановить то, что ты начал. Хочешь увидеть, что ты начал?

      Его последнее «что» звякнуло укоризной. Он протягивал шар Сейвену, предлагая заглянуть в глубину пристальней.

      Взгляд проник внутрь и увлек за собой. Сейвен сморгнул. Он стоял на дне пересохшего фонтана с мозаикой в форме плачущего солнца. Рядом Диз. Очень близко. Она обнимает его, а он в ответ придерживает ее за талию и вздрагивающие плечи. Она плачет. Плачет и солнце, наполняя фонтан. В воде уютно. Ему хочется стоять вот так, обнявшись, целую вечность. Стоять, чувствовать тепло ее счастливых слез и ни о чем не думать.

      Вдруг в воде что-то промелькнуло извилистой тенью. Он оборнулся, но увидел каюту гидроглиссера, спящих доларгов и Диз, спокойно дремлющую рядом с ним.

      До порта Бредби оставались считанные нарны.

      Act 4

      Проснулся Сейвен с тяжелой головой. Рука затекла, а шея болела. Он перевернулся на другой бок и попытался вспомнить, что ему снилось. Какие-то заросли, огромные, но добрые животные… Каньон с обрушающимися стенами, чернота, Диз… «Стоп, это же снилось вчера».

      Он подскочил на кровати и схватил будильник. Черный экран свидетельствовал, что тот опять сам собою отключился.

      – Допросишься, скотина, когда-нибудь выброшу тебя. Будильник еще, – раздраженно пробурчал он.

      Когда доларги вернулись с экзамена, встретивший их в куполе визитатор сообщил, что в восьмом цикле в актовом зале будет общее собрание. Оставшееся время он настоятельно порекомендовал употребить на сон, но и предупредил, что б обошлось без опозданий.

      В соблюдение последнего Сейвен и поставил будильник на половину восьмого, дабы, проснувшись, без лишней спешки привести себя в порядок. «И почему меня никто не разбудил?!» Теперь уже без десяти нарнов, а он все еще растрепанный и в одном исподнем мечется по комнате в поисках формы. «Наверное, даже никто и не заметил, что меня нет».

      – Я ведь ее здесь… – растерянно тормошил он стул, на который перед