ВОСЕМЬ ВИНОГРАДНЫХ КОСТОЧЕК. Детектив о черной магии. Дмитрий Вагнер

шрам, пересекавший его подбородок вызывал стойкую ассоциацию с тропинкой между двумя песчаными холмами. Когда он говорил, кожа на подбородке натягивалась и рубец становился предельно белым.

      Он указал в сторону берега.

      – Пойдемте туда. Подальше от чужих глаз.

      Несколько минут оба шли молча. Аарон не представлял, с чего начать разговор. Андервуд дал понять, что Нуабель его территория и, как видно, закономерно считал себя хозяином положения. Он подал голос, как только они вышли за пределы асфальтовых дорог и тротуаров, вне досягаемости любопытных, кто мог (а вероятно, так и было) подглядывать за ними из глубины домов.

      – Если хотите знать, я за вас переживал.

      Любезностью тут врядли пахло. Андервуд просто прощупывал почву.

      – Я, если честно, так и не понял, чего мне ждать. – Сказал Аарон, и пожал плечами. – Слабо верится в паранормальные чудеса.

      Они все глубже уходили в лес. Деревья по сторонам становились выше, и Аарон несколько раз проваливался в неглубокие ямки, скрытые в густой траве. Одно только радовало, что слева, со стороны озера, все еще простиралось открытое пространство.

      – Сюда, – Андервуд проигнорировал реплику. Он резко свернул влево, в сторону озера и поманил его за собой.

      Аарон почти бежал следом, едва успевая смотреть под ноги.

      – Очень зря. – Сказал Андервуд. – Но доказывать обратное я не буду. Отрицание опасности не уменьшает ее вероятности. Если хотите вернуться домой придется быть на чеку.

      Они пробрались к самой воде и пошли по узкой, свободной от камней песчаной полоске навстречу восходящему солнцу. Чайки, пролетающие над головами, кричали резкими скрипучими голосами, как будто хотели о чем-то предупредить.

      Впереди, примерно в двухста метрах, в воздух взметнулось удилище. Оно было таким огромным, а человек державший ее, таким маленьким, что на фоне белого неба, вместе в этот момент они напоминали бегущую по циферблату секундную стрелку.

      – Скажу прямо, – сказал Андервуд, – Мне не по душе история с Ивонн Шнайдер. Будь она хоть трижды звезда. Я ее предупреждал.

      Аарон повернулся к нему, в надежде определить, насколько эмоции написанные на лице этого копа, соответствуют недовольству, сквозившему в его голосе. Но тот упорно смотрел вперед.

      – Неделю назад, когда мы встретились со Шнайдер, я потратил два часа, чтобы вспомнить подробности тридцатилетней давности. И вы должны понимать, что тратить законный выходной на подобную ерунду я не собираюсь. Обычно в это время я бегаю, но в качестве одолжения подарю вам один час, чтобы закрыть эту тему навсегда.

      Андервуд внезапно остановился. От неожиданности Аарон проскочил вперед, развернулся к нему в пол оборота и сказал:

      – Да. Я согласен. Благодарю.

      Андервуд оглядел его снизу вверх, придирчиво, как будто искал недочеты во нешности. Даже в застиранной спортивной форме он казался, во многом благодаря ровной осанке