На Верхней Масловке (сборник). Дина Рубина

трясла седыми кудрями, брызгала слюной и сжимала Нинину руку своей огромной теплой ладонью, словно ком глины мяла, категорично при этом отодвинув в сторону чашку, из которой Нине так и не удалось отхлебнуть ни глотка.

      – Какие законы вы имеете в виду? – осторожно спросила она.

      – Господи! Ну не законы искусства, разумеется. Речь идет о собачьей чуши, которая нарочно изобретена для того, чтобы отравлять людям существование, – прописка, ЖЭК, родственные отношения и прочая галиматья.

      – Знаете что, – сказала Нина. – Я тороплюсь, поэтому сразу: чья прописка и какие отношения?

      – Ага, вот видите, я не ошиблась – вы энергичный человек. Сразу быка за рога, – заметила старуха. – Хорошо, я расскажу, но предупреждаю: как только входит Петя, я перевожу разговор на Достоевского.

      – Почему на Достоевского?

      – Ну, на Чехова.

      – Но почему? – с нажимом спросила Нина.

      – Фу, какая липучка! – с досадой воскликнула старуха. – Потому что речь идет о Петиной судьбе. А он щепетилен, подозрителен и не желает, чтобы я пеклась о его пользе. Вообще Петя умный человек, но болван.

      – Понятно, – сказала Нина. – Дальше.

      – Словом, я хочу прописать Петю к себе, в мою комнату на Садовой. С тем чтобы после моей величественной кончины он не оказался выброшенным на улицу. Если я сейчас не позабочусь об этом, сам он никогда о себе не позаботится.

      Ой ли, подумала Нина, по-моему, щепетильный Петя уютно пристроился под твоим крылышком.

      – А где сейчас прописан Петр Авдеевич? – спросила она.

      – Нигде, – неохотно ответила старуха.

      – Так не бывает.

      – Нет, ну это совершенно не должно вас касаться! – воскликнула Анна Борисовна.

      – Хорошо, – кротко сказала Нина и поднялась, чтоб уходить.

      – Постойте, ну что вы вскидываетесь?

      – Анна Борисовна, – спокойно проговорила Нина, сосредоточенно снимая белую ниточку с рукава своего свитера. – Я не Петя, не Саша и даже не Матвей. Не имею чести состоять в ваших друзьях и не знаю, получится ли это когда-нибудь, потому что вежливое обращение – одна из моих больших слабостей.

      – Браво! – воскликнула старуха. – Я так и думала, что вы та еще штучка!

      – Если вы хотите получить хоть какой-то совет, то сейчас же, кратко и точно выложите все обстоятельства дела. Если же вы оберегаете покой Петра Авдеевича, то незачем морочить мне голову.

      – Ладно, – старуха усмехнулась. – Садитесь. Будем считать, что вы крепкой рукой взяли меня за шиворот… Когда-то у Пети некоторым образом… скажем так – была жена. Там, в коммуналке, он и прописан.

      – Фиктивный брак, – спокойно подсказала Нина.

      – Нет! Нет! – испуганно вскрикнула старуха.

      – Я ухожу.

      – Да, – сдалась старуха. – Только умоляю! А что было делать? Надо же было как-то остаться в Москве после института… А эта женщина…

      – Ну, дальше! Они разведены?

      – Нет. Но… нынче этой мерзавке понадобилось