Великий Гэтсби. Рассказы. Фрэнсис Скотт Фицджеральд

знает. – Том насупился. – Хотел бы я знать, где он, к дьяволу, познакомился с Дэйзи? Клянусь Богом, я, может быть, и старомоден, однако женщины в наши дни слишком часто болтаются где ни попадя, и мне это не по душе. Да еще и заводят черт знает какие знакомства.

      Неожиданно мистер Слоан и леди спустились с террасы и взгромоздились на лошадей.

      – Поехали, – сказал мистер Слоан Тому, – мы запаздываем. Пора.

      А следом мне:

      – Скажите ему, что мы не могли больше ждать, ладно?

      Мы с Томом пожали друг другу руки, остальные попрощались со мной (и я с ними) холодными кивками, и они быстро затрусили вдоль подъездной дорожки, скрывшись за августовской листвой, как раз когда из парадной двери дома вышел Гэтсби, державший в руке с переброшенным через нее плащом шляпу.

      По-видимому, манера Дэйзи «болтаться где ни попадя» всерьез обеспокоила Тома, поскольку в следующую субботу он приехал с ней на прием Гэтсби. Возможно, именно его присутствие и сделало атмосферу того вечера странно гнетущей – в моей памяти он стоит особняком от других приемов, которые Гэтсби устраивал тем летом. Гости были все те же, во всяком случае того же сорта, шампанское так же лилось рекой, и гомон стоял все тот же, многозвучный и многокрасочный, но я ощущал в воздухе нечто неприятное, что-то грубое, до того вечера мною не замечавшееся. Хотя, возможно, я просто свыкся, привык видеть в Уэст-Эгг самодостаточный мир с собственными нормами и собственными великими фигурами, мир, бывший ничем не хуже прочих уже потому, что он не сознавал своей второсортности – а теперь я вглядывался в него заново, глазами Дэйзи. Смотреть новыми глазами на то, к чему ты успел приспособиться ценой немалых усилий, – это всегда нагоняет грусть.

      Они приехали в сумерках, и пока мы шли сквозь искрившуюся толпу из сотен людей, голос Дэйзи творил чудеса, шелестя и журча в ее гортани.

      – Как же меня все это возбуждает, – шептала она. – Если захочешь поцеловать меня, Ник, – в любую минуту вечера, – дай только знать, я с удовольствием это устрою. Просто произнеси мое имя. Или покажи зеленую карточку. Я теперь раздаю зеленые…

      – Посмотрите вокруг, – предложил Гэтсби.

      – Я и смотрю. Я чудесно…

      – Вы наверняка увидите людей, о которых немало наслышаны.

      Том, окинув толпу надменным взглядом, сказал:

      – Мы редко выходим на люди. Собственно говоря, я, по-моему, не знаю здесь ни единой души.

      – Возможно, вам известна вон та дама.

      И Гэтсби указал на ослепительную, куда больше похожую на орхидею, чем на человека, женщину, восседавшую, словно напоказ, под сливовым деревом. Том и Дэйзи вгляделись в нее, и, похоже, обоих охватило странное чувство нереальности, какое возникает, когда ты видишь совсем рядом с собой остававшуюся до этой минуты призраком фильмовую знаменитость.

      – Она прелестна, – сказала Дэйзи.

      – Мужчина, склонившийся к ней, – ее режиссер.

      Гэтсби церемонно повел Дэйзи и Тома от одной компании к другой:

      – Миссис Бьюкенен… мистер Бьюкенен… – и после недолгого колебания: – Великий игрок в поло.

      – О