Только не трогать. Лана Вейден

мели ерунду, – зло отзывается Майер.

      – Тогда уволь девочку, раз она такая плохая.

      – Это было бы слишком просто.

      – Всё понятно. Запал на неё?

      – Ну что за бред?

      – Марк, можешь говорить что угодно. Но я-то вижу – девочка чудо как хороша. Странно, и почему я ее раньше не замечала? – задумчиво произносит Аля.

      – А я вот не вижу в ней ничего привлекательного. К тому же она полная дура.

      Дыхание перехватывает. Чтоб хоть как-то его восстановить, я впиваюсь ногтями в ладони.

      – А по-моему, ты всё прекрасно видишь. Одевается она, конечно, по-уродски, но это и не важно. Красота, как известно, бывает двух типов. Первый – это когда хочется нарядить женщину в шикарное платье, поставить на видное место и любоваться как дорогой статуэткой. Второй – когда не имеет значения, во что женщина одета, потому как не терпится поскорее с нее всё снять… и делать с ней всякие вещи. София как раз ко второму типу относится. Правда, Марк? Она – как дорогое вино в дешевом стаканчике. И могу поспорить на что угодно – когда-нибудь ты поступишься своими принципами и захочешь попробовать.

      Я готова провалиться от услышанного! К счастью, Марк быстро останавливает этот словесный поток.

      – Госпожа Уварова, а давайте-ка найдём другое применение вашему языку.

      – Так я же совсем не против! С удовольствием применю! Могу прямо сейчас, господин Майер.

      – Сейчас ни к чему. А вот во вторник – в самый раз. Полетишь в Лондон и уговоришь Джейкобсона заключить контракт.

      – Что? Как…

      – А вот как хочешь, так и уговаривай.

      – Марк, я…

      – Разговор окончен. Можешь идти, – после этих слов из кабинета доносится шуршание бумаг.

      Я уже приготовилась бежать, но Альфия всё никак не угомонится.

      – Хорошо. Я уйду. Но сначала скажу еще одну вещь насчет этой девочки. И не из ревности скажу, Марк.

      – Ну что ещё?

      – Если можешь – всё-таки не трогай её. Просто, знаешь… есть в ней еще что-то такое… такое…

      – «Такое, такое!» – в очередной раз перебивает ее Марк. – Альфия, ну хватит уже. Ехала бы ты домой.

      – Марк, я жду Влада. И дай, пожалуйста, договорить. Знаешь, сегодня, когда я на неё смотрела…. Как будто в ней есть что-то такое… глубоко запрятанное. То, что я не могу объяснить словами, только почувствовать. Какой-то надлом, что ли. Она – словно палимпсест2, и если ты вдруг…

      Конец фразы остаётся загадкой, потому что я вижу, как из холла на первом этаже появляется Влад и, пригнувшись, со всех ног бегу в туалет.

      Закрывшись там, жду, когда вокруг стихнут все звуки, но и после этого ещё почти час боюсь выйти в коридор. Всё это время я стараюсь не двигаться – лишь изредка тру ладони друг о друга. Пальцы словно покрылись инеем, хотя внутри всё кипит от гнева и обиды.

      Нет, на Уварову я не сержусь – даже несмотря но то, что она наговорила обо мне всяких глупостей. Но Майер… Это вообще ни в какие рамки не лезет.

       «Она в рабочее время ничего не делает. Точнее, занимается 

2

Палимпсест – рукопись на пергаменте или папирусе поверх смытого или соскобленного текста.