Слова любви, любви таинственной. Владимир Паронджанов

тались, увы, навсегда.

               И теперь белоснежною горлицей

               Ты влетаешь в мой сон голубой:

               «Я хочу быть вашей любовницей,

               Я мечтаю быть вашей женой».

      Налетели осенние ливни,

      Разметали красу с тополей.

      И слова твоей просьбы наивной

      Нынче стали молитвой моей.

               Не в раю, не под стройной смоковницей,

               Чей-то шёпот, как прежде, со мной:

               «Я мечтаю быть вашей любовницей,

               Я мечтаю стать вашей женой».

      Прожил зря или не зря

      Я люблю уста желанные,

      Чтоб весна – со всех сторон!

      Чтоб девчонки были пьяные

      И гитарный перезвон.

      К чёрту этих, что с вопросами!

      Я люблю, что любят все:

      Чтобы звёзды под колёсами

      И по встречной полосе!

      Чтобы губы, губы алые…

      Скорость, Господи, спаси…

      Чтобы деньги и немалые —

      Только спичку поднеси!

      Жизнь свою – облей канистрою…

      Не догнать и не спасти…

      Чтоб залётной тройкой быстрою

      Вдоль по Млечному Пути.

      Русь весёлая, раздольная!

      Я люблю, чтоб в пол педаль!

      Чтоб луна, подруга вольная,

      По снегам летела вдаль.

      Не поймут сердца усталые

      На обочинах шоссе.

      Только губы, губы алые…

      И по встречной полосе!

      Помнишь юность, помнишь платьице?

      Помнишь волю – пей, гуляй!

      Солнце по небу покатится,

      Хоть ладони подставляй.

      Время – тучами несметными…

      Прожил зря или не зря?

      Над снегами многоцветными

      Предпоследняя заря.

      Вспыхнут звёзды долгожданные.

      Я люблю, что любят все:

      Чтоб девчонки были пьяные

      И по встречной полосе!

      Слова любви, любви таинственной

      За что казнишь, о Боже правый?

      Ни звёзд, ни ласки, ни пути…

      Клубится ночь над переправой,

      И ничего нельзя спасти.

               Слова любви, любви таинственной

               Растают, как мираж, в стране обманной.

               Сначала вдруг исчезнет «мой единственный»,

               Потом навеки канет «мой желанный».

      И в этот горький миг прозренья,

      Миг мрака после синевы,

      Всё мужество и всё смиренье

      На помощь призовете вы.

               О, где же вы, слова любви таинственной?

               И только память купиной неопалимой…

               «Разбились наши звёзды, мой единственный!

               Погасло наше солнце, мой любимый!»

      И чей-то чуткий взгляд участья,

      Когда всё прошлое – дотла;

      И снова хрупкий остров счастья

      Кочует в вечном море зла.

               Всю ночь летит по шпалам лес безлиственный.

               А в сердце слышен голос, голос тайный:

               «Ты был когда-то прежде мой единственный,

               Теперь прощай навеки, мой случайный!»

      Донжуанский список

      Подходя плотней к пределу,

      Мы итожим свой багаж,

      Вспоминая то и дело

      Донжуанский список наш.

      Кто шумливей на насесте?

      Кто счастливей под луной?

      У кого-то их за двести,

      У кого-то ни одной.

      Все – и гений, и каналья —

      За приманкою числа;

      И у Пушкина Наталья

      Сто тринадцатой была.

      Наших тайн никто не знает,

      Тем не менее, всегда

      На челе у нас сияет

      Эта цифра, как звезда.

      Кто поёт для нас с эстрады,

      Кто сидит за нас в тюрьме —

      Всюду цифры, как награды,

      Нежно светятся во тьме.

      Наша скрытность – не кольчуга,

      А дырявый перемёт.

      Стоит глянуть друг на друга,

      Зрячий мигом всё поймёт.

      Кто шумливей