Лесная невеста. Проклятие Дивины. Елизавета Дворецкая

сейчас мне расскажи, – настойчиво попросил Зимобор. – А то ведь я любопытный, всю ночь буду ворочаться, не засну.

      – Не надо, княже, такие разговоры на ночь разговаривать! – поддержал брата Лежень.

      – Не-ет! – упрямо протянул Зимобор. – Я-то знаю: если какие разговоры на ночь не вести, то до утра и не дожить можно.

      По лицам сежан было видно, что он попал недалеко от истины.

      – Ну, телитесь, отцы, не мучьте мою душу! – предложил Зимобор.

      – Есть у нас тут один… – неохотно пробурчал Хотила.

      – Ну, ну! – подбадривал его Зимобор.

      – Волхидник у нас живет.

      – Кто-кто?

      – Волхидник. Ну, ведун, знахарь… Завтра увидишь его. Небось на Овсеневу гору притащится…

      – Он и не из наших, и не знает никто, где его Хитрован подобрал, прежний волхидник наш, – дополнил Яробуд. – Взялся откуда-то в Хитровановой избе, уже отрок, лет тринадцати. Так в лесу и жили вдвоем, пока Хитрована лешие не взяли. Наши думали, может, выгнали парня откуда или сам сбежал. Хитрован-то уж лет пять себе тогда приемыша искал, чтобы обучить всему и силу передать. Да никто не хотел идти. У него тоже дурной глаз был, у Хитрована.

      – Паморок его зовут, – добавил Лежень и покосился на старшего брата: не зря ли я это сказал?

      – Паморок, – подтвердил Хотила, с таким видом, что, дескать, податься некуда. – Балуется он с этим…

      – С чем – с этим?

      – Да вот, что ты видел. Мышей насылает. Если не угодит ему кто, пришлет целую прорву, весь овин за ночь вынесут, одно дерьмо оставят, тьфу, прости чур! – Хотила на всякий случай привстал и поклонился столбу. При тесных родственных связях окрестных гнезд каждый чур был в какой-то степени своим любому жителю волости.

      – Кошку опять же присылает. Кошка не простая у него. И видел-то ее мало кто, так, мелькнет что-то черное за окошком. Зато как ночь, сама к жилью идет, сядет под окном да мяучит, да так тошно и жалобно – прямо ножом по сердцу. И кто ее слышит, тот наутро непременно заболеет.

      – А ведуна-то самого видели? – спросил Зимобор. – Или как ты сказал – волхидника?

      – Как не видеть!

      – Чего его видеть-то, кому надо, тот найдет. За лесочком живет-то.

      – Так за чем же дело стало? – не понял Зимобор. – Не пробовали его взять да мышиным дерьмом покормить, раз он до чужого зерна такой жадный? А потом в мешок с кошками сунуть да в реку? Я не пробовал, но люди говорят, с такими шалунами хорошо помогает.

      – Тронешь его! – Хотила нахмурился. – Ведь пожрут мыши весь припас, а нам как жить?

      – Его уже били! – опять вставил Яробуд. – И камнями, и топорами – уходит сквозь землю, упырь проклятый! Он ведь всегда такой был. Еще молодой когда, ходил всегда, как туча черная, не улыбнется, не поговорит ни с кем. Девки от него шарахались. Он ведь тоже к Углянке яйца подкатывал, да она…

      – Молчи! – Лежень выразительно толкнул слишком болтливого младшего брата.

      – Что за Углянка такая? – Любопытный князь уже вцепился в новое имя. – Ваша местная Лада? Хороша? И что с ней?

      – Жена