Этот сильный слабый пол. Виктория Вита

под руку, начав разговор о написании протокола операции, поволок его в сторону ординаторской.

      – Тань, ты, о чем? – у Варвары от удивления, глаза приняли странную, почти квадратную форму. – Ты же прекрасно знаешь, что у меня ничего не может быть, потому что не может быть никогда. У меня есть задержка, но я перенесла очень сильный стресс и такое бывает.

      – Угу, – согласилась Татьяна, – смотри, все, капельница закончилась. Встать можешь? Ну и хорошо, пойдем-ка я тебе УЗИ сделаю и по ходу, из своей практики, очень интересную историю расскажу. В моей далекой молодости, еще в интернатуре, дежурила я сутки в ургентной гинекологии. Ночь, конечно, как всегда бешеная была. Ну, под утро только задремала, и медсестра меня будит, говорит, что с отделения общей хирургии привели на консультацию женщину, у которой больших размеров забрюшинная опухоль с явлениями некроза и в оперблоке уже операционную разворачивают. Если у женщины острая патология брюшной полости, обязательно должна быть консультация гинеколога.

      Варвара понимающе кивнула, она прекрасно знала эти алгоритмы. Они уже вошли в кабинет ультразвуковой диагностики, и Татьяна, постелив на кушетку чистую пеленку, включила аппарат.

      – Так вот, – продолжила она в ожидании, когда техника прогреется и заработает, – выхожу я в коридор, а там в кресле, как-то завалившись на бок, сидит «пухляшечка» лет сорока и странно так стонет. А ко всему интересному, у нее на подбородке еще и густая щетина. Это сейчас я бы подумала, что она трансвестит, тогда мы даже таких слов не знали. Ну, пригласила я даму в смотровую, а она мне, что ей, мол, неудобно передо мной, у нее, видишь ли, моча постоянно течет. Гинеколога трудно испугать такими пустяками. Я ей предлагаю лечь на кресло и задаю любимый вопрос: «Когда последний раз были дамские дела?». Она мне и отвечает, так, навскидку, почти год назад, и тут же добавляет, что у нее «бесплодие центрального генеза», задержки по полтора года бывают и детей у нее быть никогда не может. Представляешь, Варь, сколько человек, далекий от медицины, обследовался, лечился, что запомнил такое выражение, как «бесплодие центрального генеза». Варь, не стой над душой, а давай ложись и оголяй живот.

      Варвара медленно повиновалась.

      – Ну вот, – между тем продолжила Татьяна, выдавливая из тубуса холодный гель на ее голый живот, – ложится эта мадам на кресло, я смотрю, а то не моча, а воды, и прямо на меня идет голова ребенка. Я бегом в ординаторскую и говорю своим, что у нас в «гнойной» смотровой рожает женщина с «бесплодием центрального генеза». Ох, все тогда как рванули. Каким темпом мы ее переводили в ближайший родильный дом! А она нам: что я мужу скажу, я в Питер в командировку приехала. Мы ее пытаем: ты что не чувствовала, что живот растет, а она отвечает, что ну да, поправилась последнее время; ну а шевеление? Так, говорит, всегда проблемы с кишечником были, просто бурлить стал больше. В общем, успели мы ее перевести в роддом, где она благополучно и разрешилась здоровым мальчиком. Варь, сколько у тебя задержка?

      – Почти два месяца.

      – Ага, – согласилась Татьяна, водя датчиком