Осколки Мира. Архив первый: антагонист. Артём Игоревич Юганов

о чём он и сообщил:

      – На самом деле это вовсе не тайна. Просто мало кто об этом знает, и мало кто упоминает, но раз уж зашла речь, то я не против, чтобы денница всё разъяснил.

      Шестикрылый, удовлетворённый обоюдным согласием, продолжил:

      – Всем известно, что сей архангел, титулованный Скульптором Рода, является светлым Праотцом причудливых народов, отпрыски его именуются инкубами и суккубами. Сам Скульптор урождён первородным инкубом, однако же имеется и тёмная Праматерь сей расы, коя рождена первородным суккубом…

      – Разве их Праматерь не сгинула в прошлой эпохе?.. – Перебил призрак, но до него почти сразу начало доходить осознание. – Не хотите же вы сказать, что?..

      – Что Матерь Искажений является предначертанной Скульптору Рода самим Всесоздателем? Да, именно это я желаю молвить. – Денница нисколько не смутился тому, что в его повествование вмешались.

      – Но как же химеры? – Не унимался призрак.

      – А химеры есть ни что иное как ничтожные искажения крови, и никоим образом не связаны со Скульптором Рода.

      – Да за что ж так с тобой, Скульптор? – Теперь призрак по-настоящему сочувствовал двукрылому архангелу, его и без того скорбный голос пронизывался печалью.

      – Прости, Айшма-Дэ, я и не подозревал… Рулон этот… Оставь себе… – Демон сочувственно положил свою могучую руку на плечо хрупкого с виду Айшмы, отчего тот слегка пошатнулся, хотя, возможно, таково было последствие соприкосновения тьмы и света в их душах. – И, ну… Если тебе ещё что-нибудь понадобится, просто дай знать.

      Двукрылый архангел хотел побыстрее отделаться от неприятного разговора, его одолевали противоречивые чувства. С одной стороны, Айшма испытывал благодарность к другим представителям пантеона Прародителей рас за понимающее отношение к щекотливости его положения. С другой же стороны сам Айшма не считал своё положение настолько плачевным, насколько это виделось остальным. Он уже давно не ощущал неприязни к своему «предначертанию», он даже чувствовал к ней некоторую причудливую форму симпатии. Всё, чего он желал – добиться от Матери Искажений добрососедского отношения. Не больше и не меньше. Но об этом точно никому не следовало знать, кроме самого Айшмы-Дэ.

      ***

      Вэ Соли вошёл в помещение с «нормальной одеждой», отдалённо напоминающее торговый центр. Очень отдалённо. В основном тем, что ощутимая часть той самой одежды была словно выставлена напоказ, украшая собой ряды безликих манекенов. В остальном же весьма просторное помещение мало чем напоминало привычные для человека рукотворные места. Да и нерукотворные места, подобные этому, увидеть воочию было бы проблематично.

      Первое, что бросалось в глаза – освещение. Довольно мягкий свет исходил не из статичных светильников, а из множества горящих угольков, которые роем парили вокруг Вэ Соли, при этом сохраняя некоторую дистанцию и стараясь не мешать его осмотру. Наоборот, стоило юноше обратить внимание на что-либо,