Змеев столб. Ариадна Борисова

всмотрелась и, отшатнувшись, в ужасе поспешила прочь. На развороте было… там было такое!

      – Нет, спасибо, – донесся голос Хаима, сопровождаемый женским смехом, а продавец порнографических журналов снова залопотал, жеманно шепелявя:

      – Герр коммандиренд, не желаете ли…

      Мимо промчался юноша с красным, перекошенным от злости лицом. За юношей пробежали дети, одетые в темную форму с молниями на левом рукаве. Хаим догнал свою спутницу.

      – Отважный, – проговорил он с усмешкой.

      – Вы о ком?

      – Да об этом, – дернул он подбородком в сторону хохочущего с девицами молодого человека. – Днем им скучно, вот и развлекаются. В городе никак не могут привыкнуть к потере свободы. Жива еще поговорка: «Любекский воздух – свободный воздух»… Командир пимпфов[16] наверняка доложит о приставале куда надо. А если нет, донесет кто-нибудь из мальчишек.

      Рядом с ратушей с северной стороны Рыночной площади стоял очень высокий храм – контрфорсная краснокирпичная базилика с ярусным обрамлением. Ее голубоватые шпили терялись в небе.

      – Мариенкирхе. – Хаим улыбнулся. – Церковь вашей святой тезки… Говорят, собор строили сто лет. Видите, рядом с его внутренним двором стоит белое здание? В этом доме прошло детство Томаса Манна. Дом, город и церковь описаны в его романе «Будденброки»: «За окнами, на другой стороне улицы, облетала уже совсем пожелтевшая листва молодых лип, которыми был обсажен церковный двор; ветер завывал среди могучих стрельчатых башен и готических шпилей Мариенкирхе, моросил мелкий дождь…»

      – У вас хорошая память.

      – Подростком я зачитывался Томасом Манном и невольно кое-что запомнил.

      – Кому дом Маннов принадлежит теперь?

      – Наверное, городскому Совету, – пожал Хаим плечом. – Во всяком случае, не пустует.

      – Я знаю, писатель с семьей уехал в Швейцарию. А как было бы хорошо, если бы он остался жить в нашей Ниде![17]

      – Да, и мы гордились бы нобелевским лауреатом[18], как продолжает гордиться им Любек, несмотря на то что книги Томаса и Генриха[19] немецкие студенты жгут в кострах по всей Германии.

      – Жгут?..

      – Так же как книги Фейхтвангера, Цвейга, Эйнштейна, Фрейда, Уэллса и многих других. Студентов из гитлерюгенда к этому варварству призвал сам министр просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс. «Наступает великая нацистская эра, – сказал он им, – пусть отжившая история озарит ее путь огнем!»

      Хаим помолчал, рассеянно глядя на складчатые своды собора.

      – Интересно было бы посмотреть, конфисковано ли что-нибудь из экспозиций здешнего Музея искусств, а если нет – полюбоваться в последний раз. Увы, не успеем… В прошлом году после Парижа я рискнул заехать в Мюнхен к другу-художнику. Несмотря на то что в Германии везде висят транспаранты: «Евреям

16

Пимпфы – члены «Дойче юнгфольк» – младшей возрастной группы (мальчики от 10 до 14 лет) военизированной молодежной организации гитлерюгенд.

17

Нида – курортное местечко на берегу Куршского залива, в 45 км от Клайпеды, где Т. Манн владел земельным участком с домом.

18

В 1929 г. Т. Манн получил Нобелевскую премию по литературе за романы «Будденброки» и «Волшебная гора».

19

Генрих Манн (1871–1950) – писатель, брат Томаса Манна (1875–1955). Оба выступали в своих произведениях с резкой критикой шовинизма.