Грехи царя Омара. Шахразада

она снимает с себя одежды.

      – Моя грудь вскармливала бы твоих детей, – прошептала Амани, и ее поразило, какая страсть загорелась в его глазах.

      Наконец ее одеяние упало на пол и она предстала перед ним обнаженной. Когда она вошла в его объятия, он услышал:

      – Я бы была рядом с тобой каждый день жизни, отпущенной нам, помогая и любя. Я бы никогда не покинула любимого.

      Амани нагнулась к нему, и их губы снова встретились. Нежно целуя его, она еще раз прошептала:

      – Ты навсегда забыл бы, что такое одиночество, потому что я была бы рядом.

      Она почувствовала, как от ее последних слов его тело вздрогнуло, словно плотина, готовая вот-вот прорваться. Девушка видела, что ему нужно дать выход чувствам, дать боли вырваться наружу, и потому она повторила:

      – Я была бы с тобой. Всегда.

      Омар больше не мог сдерживаться. Он прижал ее к себе и погрузил лицо в ее груди. Он сосал их, гладил, сжимал, но этого было недостаточно. Через секунду он поднялся, меняя положение, и, все еще сжимая ее в своих объятиях, продолжал целовать и гладить везде, где только мог. Амани с удовольствием подчинялась этому исступленному порыву. Она открылась, выгибаясь всем телом, и он стал захватывать ртом ее груди, а потом положил ее на спину и принялся целовать живот, медленно опускаясь все ниже.

      Его руки, губы и язык проникали повсюду и неистово ласкали ее. Это было чудесно. Когда пальцы царя скользнули в нее, она изогнулась ему навстречу.

      – Амани! – крикнул он, и она улыбнулась, зная, чего он жаждет, зная, что было нужно им обоим.

      Она лежала на краю ложа, он стоял между ее ног, лаская и целуя ее. Но это было не то, чего она хотела. Поэтому она нагнулась вперед, обхватила руками и принялась ласкать его так же, как это делал он.

      – О царь, – умоляюще пролепетала она.

      – Я могу сделать тебе больно, – почти простонал он.

      Она словно не слышала этих слов и обвила Омара ногами, привлекая его к себе, а затем сжала их. В этот миг они наконец соединились.

      Амани закричала, но не от боли, а от невероятного, удивительного ощущения свободы, которое он, быть может, сам того не желая, подарил ей. Было так чудесно чувствовать его внутри себя, ощущать, как он заполняет ее, как он сливается с ней и они становятся единым целым. Но еще чувствовала Амани и то, что каждое движение порабощает царя, все сильнее затягивает ошейник раба. Теперь он будет принадлежать ей всегда. Она в силах воцариться не только на царском ложе! Она станет царицей!

      Застонав, Омар схватил ее за бедра и, слегка приподняв, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее стал погружаться в нее и выныривать обратно.

      Она тоже начала двигаться, выгибаясь и еще сильнее открываясь ему, чтобы насладиться каждым его толчком, каждым его вздохом, каждым его прикосновением. Девушка чувствовала, как растет напряжение. Царь все чаще и плотнее входил в нее. На этот раз страстный порыв охватил их обоих.

      Она слышала его прерывистое дыхание и знала, что вот-вот это свершится.

      – О